Держать таких в узде непросто. Им нужно давать возможность
показать нрав, но лучше это направить на противника. Ну или, как в
данном случае, соперника.
К тому же Пожарский, возглавляющий кафедру в академии, был
младшим братом патриарха рода. Четвёртым, по словам исторички.
Оттого за каждую возможность выделиться хватался, как за последнюю.
Шансов унаследовать главенство рода у него было крайне мало. Но всё
же брат мог принять решение в его пользу.
Видимо, младший князь заготовил поистине великолепную речь,
способную поразить всё общество. А ему не дали высказаться...
Огневика быстро скрутили и вывели, а мы продолжили наблюдать за
церемонией. В компании Людмилы Владиславовны это стало делать
интереснее. И просить даму не надо было, — сама с удовольствием
выдавала комментарии.
Второй нюанс оказался лично для меня предсказуемым. Тёмный маг
вызвал страх, любопытство, опасения, сомнения в руководстве и так
далее по длинному списку нормальных человеческих эмоций. Илью
Лопухина на данный момент спасало лишь то, что он сын светлейшего
князя.
Но шум поднялся, конечно же. От перешёптываний до прямых
вопросов от самых дерзких и высокородных.
Тут Драговит Ижеславович опять взял огонь на себя и чётко
поставленным голосом объяснил, что раз уж император одобрил
подобное, то кто с ним поспорит? Или есть неуверенные в решении
правителя?
Это прямо ощутимо снизило боевой настрой отдельных личностей, ну
а с другими подсобил я — слегка успокоил магией жизни, а кого-то и
тёмным даром. Последних я запомнил. Возможно, поддались общей
панике, но вполне вероятно, что могут быть упёртые.
Историчка мне любезно назвала всех.
Моего вмешательства, в принципе, не требовалось. Но мне самому
было спокойнее, что никто не испортит праздник. Стоял себе тихо в
сторонке, делал скучающий вид и магичил понемножку.
При этом с удивлением отметил, что все защитные амулеты для меня
стали какими-то... слабыми, что ли. Пробиваться через контуры не
пришлось, удалось обойти их, причём без особых усилий.
От этого открытия я ненадолго перестал следить за происходящим,
но благо уже всё закончилось. Доворчали самые упрямые и
разошлись.
Громыхнула музыка, оркестр заиграл что-то бравурное и
энергичное. Счастливо загомонили студенты, без стеснений
признаваясь, что собираются на славу погулять этой ночью.