Вопросов ни у кого не было.
– Староста седьмого отряда Антонио
Санчес, у тебя есть вопросы?
– Нет, господин командор-маршал! –
вскочил с места заметно взволнованный Антонио.
– Хорошо, Антонио. Плохо, что ты
допустил во вверенном тебе отряде столь вопиющее нарушение
дисциплины, в связи с чем объявляю тебе выговор в неполном
служебном соответствии. Если в ближайшее время ты потеряешь
должность старосты, наказание может быть пересмотрено мною или
мастером-наставником в сторону увеличения. У меня все, в половину
восьмого вечера жду все отряды в Солнечном колодце для созерцания
экзекуции.
Судя по усилившемуся шепоту и
прокатившемуся по рядам инфантов волнению, обязательное созерцание
экзекуции было в некотором роде наказанием – ведь на это придется
тратить свое личное время, которое многие проводили в виртуальной
реальности. Пустое пространство вокруг Паулы, Летиции и Деборы еще
более расширилось – на них теперь кидали неприязненные взгляды
ничуть не меньше, чем на нас с Ритой после объявления ее
еретичкой.
– Скорблю всем сердцем назначая столь
строгие наказания, но надеюсь, они послужат впредь недопущению
столь возмутивших меня вопиющих случаев нарушения правил и норм
общечеловеческой морали, – с елеем в голосе произнес дон Диего. –
Продолжайте урок, мастер Герхард, – обернулся он к учителю,
переходя на деловой тон.
После объявления наказания – повисшим
неотвратимым дамокловым мечом, время в его ожидании тянулось
болезненно медленно. Обучение отвлечься не позволяло – уроки
Истории, Математики, Физики и Религии, на которой остальные начали
ознакомление со славянским пантеоном, не рассказали ничего нового
из того, чего бы мы с Ритой не знали. На обеде все прошло спокойно
– только зона отчуждения вокруг нас еще больше стала, а занятия по
фехтованию вновь свелись к комплексу подготовительных физических
упражнений, после которых автоматическая программа обучения лишь
приняла тест усвоения материала за минувшие два дня.
В душевых после тренировки тоже все
прошло спокойно, хотя это был опасный момент. Рита сказала мне, что
ее сторонятся, но задевать не пробуют. Смотрит с надеждой, думая
что все закончилось – глупо, все только начинается.
Странно, но чем ближе была экзекуция,
тем меньше я по этому поводу переживал. В голову запали слова дона
Диего о гордости и гордыне и я просто не мог понять, как мне дальше
себя вести, и что это значит – относится к плебеям как к равным. С
такими мыслями я и пришел по указующим желтым линиям в свою
капсулу, откуда – через второй люк, вышел в Солнечный колодец. На
выходе меня встретили два синта-экзекутора, в красно-черных
обтягивающих комбинезонах. Несмотря на специализацию, выглядели они
как милые азиатские девушки, глядя с замершими на лицах
предупредительными улыбками.