Я
вкратце, в двух словах, рассказал о проекте советско-югославского
фильма, о том, как Сталин его одобрил, а Завадский отжал. О том,
как квартиру получил Козляткин и якобы для меня. Но это не точно. О
том, как странным образом исчез кусок сценария. И что Большаков
ругается. А в заключение рассказал о том, как я собирал компромат
на Александрова.
–
Так это ты? – побледнел и схватился за голову Бубнов.
Надежда Петровна, которая до этого момента
относилась ко всему прозвучавшему из моих уст, довольно
легкомысленно, при виде такой реакции своего бывшего супруга тоже
напряглась и спросила:
–
Что он?
Модест Фёдорович замялся, и Надежда Петровна
поднажала:
–
Модик!
Модест Фёдорович вздохнул, а Адияков сразу
надулся – ему явно не понравилось такое фамильярное обращение к
бывшему мужу. Поэтому он тут же не преминул язвительно
спросить:
–
Когда там пополнение планируется?
Бубнов сконфузился, а Надежда Петровна
обожгла супруга недобрым взглядом. Не знаю, до чего они бы сейчас
договорились, то тут вовремя вмешалась Дуся:
–
Муля! Да говори уже! Что ты опять замыслил?!
И
всё. Этой волшебной фразы оказалось достаточно, чтобы все распри
были моментально забыты.
–
Муля! – требовательно подала голос Надежда Петровна, обозначая своё
первоочерёдное доминирующее право на меня. –
Рассказывай!
–
Да, Муля, не тяни, – добавил Адияков и с вызовом зыркнул на
Бубнова.
Тот
не нашёлся, что сказать, и просто кивнул.
Ну,
я тянуть и не стал. Раз просят:
– В
общем, сообщаю всем вам, что мне на время надо уехать из Москвы, –
тихо сказал я.
Ой,
что тут началось! Надежда Петровна возмущённо вопила, что никуда
она меня не отпустит и всё такое. Дуся вторила ей, вспоминая
какие-то забытые детские болезни Мули, и вообще, как он в детстве
боялся змей и пауков. И что ему вот из-за этого никак нельзя никуда
ехать. Бабы подняли такой гвалт, что почти ничего не было слышно.
Адияков и Бубнов неожиданно сообща напали на меня, взывая к
сыновнему долгу, что как же можно бросить мать на старости
лет.
Упоминание про старость лет Надежде Петровне
явно не понравилось, и по её многообещающему взгляду стало ясно,
что совсем скоро непростой разговор предстоит как с Адияковым, так
и с Бубновым (невзирая на скорое пополнение в его
семействе!).
Они
возмущались и возмущались. Я же дал им время, чтобы немного
выпустить пар и, когда страсти поутихли, сказал: