— Я изучал более ранние попытки
построить моторный планер, — возразил он. — И, надо сказать, их
было немало. В России — Александр Можайский, в Британии — Хайрем
Максим и Уильям Хэнсон, во Франции — Клемент Адер и Феликс дю
Тампль. Были и другие, я назвал только самых известных. Но все они
потерпели неудачу. С тех пор никто не пробовал установить паровик
на летательный аппарат тяжелее воздуха, это считается невозможным.
В небе царят неповоротливые и медлительные дирижабли, а планеры
оставлены спортсменам, охотникам за острыми ощущениями. Я
проанализировал причины неудач и считаю, что в то время, когда
осуществлялись эти попытки, не было достаточно мощного и
одновременно лёгкого двигателя, способного поднять моторный планер
в воздух.
Андрей прервался, некультурно
облизнул пересохшие от волнения губы и продолжил:
— Сейчас моторы гоночных мобилей
намного превосходят те допотопные агрегаты, на которых пытались
взлететь пионеры авиации. Кроме того, сама конструкция планера со
времён Можайского и Максима претерпела множество изменений.
Появилась даже, хотя и примитивная, теория полёта. Я уверен: если
на современный планер установить, к примеру, мотор «Молнии», даже
той самой, двадцатилетней давности, вполне можно будет осуществить
управляемый полёт. После, совершенствуя этот аппарат, дойти до
почтовых перевозок, а там и пассажирские авиамаршруты станут
реальностью.
Тенишев заинтересовался:
— Звучит, по крайней мере, интересно.
Но ведь планеры изначально сконструированы именно для безмоторного
полёта. В случае же установки двигателя, изменится всё: геометрия
крыльев, система управления, место пилота, общая компоновка
аппарата. У вас имеются хотя бы первоначальные наброски,
эскизы?
— Разумеется! Мы с Варварой
Владимировной подготовили полный комплект чертежей. Они у меня в
комнате, я сейчас…
Князь остановил Веретенникова:
— Сидите, Андрей Егорович. Для этого
имеются слуги.
Он снял трубку телефонного аппарата,
отдал распоряжение и, откинувшись на спинку кресла, с интересом
поглядел на недавнего студента.
— Вот вы говорите, что конструкция
планеров изменилась, — заметил Тенишев, — а Варвара утверждает, что
нет. Как вы объясните это противоречие?
— Очень просто. Варвара Владимировна
говорила о последнем десятилетии. Я же — о всём периоде, начиная с
первых опытов постройки моторного планера и до сего дня.