— Только мне, я никому не скажу.
Андрей краем глаза отметил, что
сидевшие рядом юные Клейсты навострили уши и как бы невзначай
пододвинулись поближе. Федор же Владимирович сидел достаточно
далеко, так что лишь состроил гримасу сожаления. Видимо, он уже
попытался расспросить сестру, и не преуспел в этом.
Веретенников улыбнулся в ответ,
открыто и доброжелательно.
— Прошу прощения, но поскольку князь
не счёл возможным вас просветить, то и мне, полагаю, стоит
сохранить тайну. Но могу сказать, что дело идёт к завершению, и дня
через три-четыре, максимум через неделю, вы всё узнаете. У нас же с
его сиятельством уговор: сведения о нашем с Варей проекте он
получает первым. Ну а вы, я могу пообещать, узнаете обо всём сразу
же после него.
Клейсты с явной досадой отодвинулись
обратно. Подвижное лицо Игнатьева отобразило смертельную обиду и
вселенскую тоску. Андрей невольно улыбнулся.
— Я думаю, нужно как следует
заполнить два ближайших дня, чтобы они пронеслись как можно
быстрее. Тогда вы и заметить не успеете, как наступит заветный день
открытия Большой Тайны.
К счастью, Сергей не стал давить.
Наверное, понял резоны и согласился с ними. Улыбнулся в ответ и
провозгласил — тихонько, чтобы не привлекать внимания княгини:
— В таком случае, сейчас мы идем на
пляж. Море просто шикарное, ручаюсь. Вы давно не купались в
море?
— Никогда не купался.
— Тем более, когда-то надо начинать.
Так почему бы не сейчас?
В Москве, перед самым отъездом,
Андрей поддался соблазну и приобрёл приличный купальный костюм, а
после не раз корил себя за расточительность. Теперь же порадовался
своей предусмотрительности, отсалютовал собеседнику кружкой с чаем
и предложил:
— Давайте сперва дождёмся окончания
ужина, иначе рискуем навлечь на себя неудовольствие хозяйки.
***
Море было и вправду великолепным.
Пятеро молодых людей успели на три раза искупаться и трижды
обсохнуть, перебрать все нейтральные темы: погода, политика,
последние новости мира гонок и тенденции женской моды в части
степени открытости нарядов. Оставалось лишь лежать в шезлонгах и
любоваться закатом, потягивая холодное пиво или, как выбрал Андрей,
квас.
Солнце плавно двигалось к горизонту,
подсвечивая багровым редкие облака. Лёгкий вечерний бриз овевал
разнежившиеся тела, плеск волн умиротворял и настраивал на
романтический лад. Недоставало лишь собственно предмета
романтических грёз.