Тобиас усмехнулся бесшабашно, как
человек, внезапно переставший бояться последствий, и сказал:
— Я вроде клялся никому об этом не
говорить. Но сейчас мне почему-то стало плевать на какие-то там
клятвы.
— «Непреложный обет» нельзя обойти,
— неожиданно для самого себя признался Северус. — Лучше ничего не
рассказывай, иначе ты можешь умереть.
— Клятва — вещь серьёзная, сынок, —
весело хмыкнул Тобиас, тряхнув головой. – Но когда смерть уже
стучится в твою дверь, клятвы, как мне кажется, теряют над нами
свою власть. Доктор вообще считает меня каким-то «уникальным
случаем». Он говорит, на его памяти я первый, кто с такой дрянью
дотянул до тридцати. Так что спрашивай, что тебе интересно
знать.
Северус почувствовал, как внутри всё
сдавливает от боли и разочарования. Жизнь никогда не была к нему
справедливой. Узнать правду — убить Тобиаса. Раньше бы Северус не
сомневался, но теперь… Он угрюмо замолчал, не пытаясь больше
разговорить отчима с помощью легилименции. Стать причиной чужой
смерти Северусу не хотелось. Однако магия, которую он ещё не мог
достаточно контролировать в детском теле, решила по-своему.
Хриплый голос Тобиаса зазвучал
снова, и в этом спокойном тоне Снейпу почудилась горечь.
— Ты прав, сынок, что называешь меня
отчимом, — неожиданно признался тот, когда они почти подошли к
дому. — Я хоть и люблю тебя всем сердцем, но по крови ты мне не
родной. Десять лет назад я во второй раз встретил в Лондоне твою
маму. Эйлин шла по улице, придерживаясь за круглый живот, и
плакала. Меня словно молния тогда ударила. Я будто наяву увидел
нашу первую встречу в порту и вспомнил всё, в общем. Я подошёл к
ней и предложил свою помощь. Эйлин была в таком состоянии, что едва
держалась на ногах. Мы вместе добрались до больницы, и при
оформлении я сказал, что мы женаты. Её положили на сохранение, как
раз на Новый год, представляешь? А ты родился девятого января,
здоровый такой, крикливый, на китайчонка похожий.
Северус не решался перебивать
разговорившегося Тобиаса. Он видел, что пока тот рассказывает о
прошлом, на руке отчима предупреждающе накаляются обручи
«непреложного обета».
— Родители Эйлин в один день умерли
от какой-то «Драконьей оспы», — продолжил говорить Тобиас, а её
порталом вышвырнуло в Лондон. Ей некуда было возвращаться в том
мире, а я предложил выход. В общем, она согласилась выйти за
меня.