- Я усмирил грозного зверя хозяин. - Набравшись, наглости, гордо
пропищал Хааг.
- Да-да. Усмирил. - Всё ещё посмеиваясь, подтвердил Гарвель.
- Вот видишь, хозяин, я небесполезен! - Продолжил
самовосхваление имп.
- Молодец, а теперь присмотри за ним и не попадайся на глаза
людям, если зайдут в комнату. Мне нужно восстановить силы. - Отдал
распоряжение Гарвель. И тут же потеряв к парочке интерес, постелил
на пол простыню с койки. Отчего щенок с Хаагом, перекувыркнулись
несколько раз и обиженно засопели. Впрочем, щенок тут же простил
неосторожного человека, он просто не мог обидеться на него. Поэтому
он переключился на свою новую игрушку, приглашая импа к игре,
куснул его легонько за заднюю лапку. Отчего и без того не слишком
храбрый имп едва не заверещал от ужаса. Сдержался он лишь потому,
что знал, что Гарвель, оторванный от медитации, вполне способен
разорвать договор, а за время службы ему у Хаага появилось немало
врагов в нижних мирах. И пока он был собственностью Гарвеля, вся та
шушера, которой он отдавил мозоли, не станет мстить, опасаясь гнева
хозяина.
Гарвель же тем временем сел на простыню, скрестив ноги и положив
руки на колени. В кулаках он зажал две руны вырезанных из
красноватого оттенка кости. Дыхание мага постепенно выровнялось, с
лица исчезло осмысленное выражение, а в комнате словно бы подул
горячий тёплый ветерок. Из-под века закрывшего левый глаз мага
вырывалось темно-багровое свечение. Хааг, уже привычный к такому
состоянию Гарвеля, не обращал на эти метаморфозы внимания, а вот
безымянный щенок, учуяв произошедшие в человеке изменения, вскочил
и стал примериваться, как бы поудобнее соскочить с койки. Ощутив
недоброе, Хааг ухватил его за заднюю лапу, цепенея от своей
неожиданной смелости. Тихонько попискивая от натуги, имп мешал
щенку спрыгнуть. И тот, немного сопротивлявшись для вида, позволил
себя оттащить на середину койки. Но едва крохотный демон утёр
честный трудовой пот (не то чтобы он действительно в этом нуждался,
он не мог вспотеть чисто физически, но нахватавшись манер хозяина,
старательно копировал его привычки). Оказалось, проказливый щенок,
только этого и ждал, метнувшись со всей скоростью, на которую
способны короткие ещё лапки, он стоптал попытавшегося преградить
ему дорогу Хаага: и одним прыжком спрыгнул с кровати. Ощутив, как
по нему протопал всеми четырьмя лапами щенок, Хааг тихонько
заскулил от обиды и бессилия. Понимая, что уже не успевает
остановить любопытного непоседу. Который, похоже, выбрал довольно
болезненный способ самоубийства, — а чем ещё может быть попытка
отвлечь хозяина от его занятия? Услышав непонятные звуки, щенок
остановился на полпути к сидящему человеку, разрываясь от
нахлынувших чувств, с одной стороны, ему хотелось растормошить
застывшего в неподвижности друга, от которого к тому же жутко веяло
непонятными запахами, и так забавно двигающегося существа. Бившийся
в истерике Хааг, заметив, как маленькое чудовище замерло и
нерешительно повернулось в его сторону, удвоил усилия. На мордочке
щенка отразилась целая буря чувств, ему хотелось быть рядом с
новоприобретённым хозяином, а с другой стороны, хотелось гоняться
за крохотным забавным существом, что дёргалось на кровати. В
крохотной голове щенка пронеслись сладостные картины, как он гоняет
по всей комнате странную тварюшку, а поймав, сладострастно жамкает
в пасти. Это виде́ние поставило жирную точку в непривычно долгом по
меркам щенка мыслительном процессе.