Гарвель же в этот момент двигался через тёмную бездну мрака, то
и дело распарываемую огненными сполохами. Будучи демонологом, он
черпал свою силу, там же, где и те, с кем имел дело. И сейчас он
нёсся сквозь адскую бездну. В своё время он спрашивал у учителя,
почему это место выглядит столь мрачно. На что учитель,
улыбнувшись, ответил, что таковы люди. Тогда ещё юный Гарвель не
понял смысл слов наставника. Но чуть позже усвоив азы искусства и
завершив свои первые сделки. Гарвель стал понимать смысл этих
слов.
Сейчас он мчался сквозь бездну, к своему Источнику. К тому
средоточию, из которого черпал силы. Схватка с демоном ветви Ламез
не шутка. От истощения Гарвель не мог дотянуться до истока из
реального мира.
Ещё несколько секунд полёта, и вдалеке уже можно было различить
пульсирующий сгусток багрового света. Ещё немного и стали заметны
серые тени, что роились вокруг Истока. Тени — порабощённые
чернокнижником демонические сущности, именно они наполняли
Источник, следили за состоянием и обороняли от посторонних.
Несколько теней с грозным ворчанием ринулись к Гарвелю, но подлетев
чуть ближе, разлетелись в стороны и вернулись к источнику, признав
хозяина. Источник был средоточием могущества любого демонолога, от
его размеров и силы зависела магическая мощь в вещественном
мире.
Влетев прямо в центр Источника, Гарвель ощутил, как усталость и
апатия, одолевавшие его последнее время, рассеиваются, взамен в его
тело вливается сила и желание действовать. Разорванные эфирные
связи постепенно восстанавливаются. И вот он уже ощущает себя
полным сил. Гарвель ещё немного понежился в этом бурлящем
водовороте. И наконец, с сожалением пустился в обратный путь.
Вернувшись в своё тело, Гарвель открыл глаза и едва удержался от
смеха. Хааг и щенок, лёжа в обнимку, спали на койке. В комнате
царил полнейший разгром. Однако вещи самого Гарвеля были в
сохранности, и, что характерно, лежали на тех же местах. Отметив
про себя, что следует похвалить справившегося с заданием импа,
Гарвель поднялся и перекинул через плечо лямку своей дорожной
сумки, и накинул плащ, надвинув капюшон на глаза, чтобы скрыть, что
левый глаз отличается от правого. Казалось бы, мелочь, однако
привлекает к себе внимание. А так, одетый в плащ с капюшоном, он
вполне мог сойти за странствующего инкогнито аристократа.