Инквизиторы ждали, когда противник выдохнется. Поскольку сколь
бы силен не был разум повелителя стихий, его тело всегда остаётся
слабым звеном в этой цепочке. И его способность пропускать сквозь
себя энергию вовсе не безгранична. Рано или поздно оно откажется
повиноваться своему владельцу, либо попросту будет повреждено. -
Именно так отзывался о мощи элементалистов Эдвард. Похоже, что
сходного мнения придерживались и инквизиторы. Однако они всё-таки
недооценили силу своего противника.
Невероятно мощная молния прорезала пространство, разделяющего
горстку инквизиторов и особняк дома Ремарк. Толстая, словно ствол
столетнего дуба, она была оплетена сотнями своих меньших товарок. И
вот она врезалась словно таран в казавшийся мыльным пузырём на её
фоне щит. С громким хлопком, заложившим уши, щит лопнул.
Инквизиторов разметало как сухие листья, несколько из них попросту
перестали существовать, буквально растворенные буйством энергии,
обрушившейся на их тела. Однако кому-то всё-таки удалось выжить. И
вокруг них вновь замерцал хрупкий купол щита. И похоже, что в этот
удар неизвестный элементалист вложил остатки своих сил, поскольку
ярость стихий, бушующих вокруг дома, значительно снизилась.
Впрочем, всё ещё оставаясь смертельной для любого незащищённого
магией человека. Недвижимо стоявшие всё это время паладины
двинулись к дому. Они не скрывались, странного вида доспехи из
сияющего на солнце серебра то и дело отбрасывали блики, время от
времени появляясь из-под странных накидок, в которые они были
закутаны. Нещадно секущий оголённые стволы деревьев ветер, лишь
едва колыхал их одеяния. Сгустки пламени, водящие хоровод по самым
причудливым траекториям, также не произвели никакого эффекта на
идущих к двери паладинов.
Когда до входа в особняк оставалось шагов десять, элементалист,
похоже, заметил новую угрозу. Столб яркого оранжевого пламени
врезался в грудь одного из паладинов, отшвырнув его на десяток
метров назад. Великолепно сработанные доспехи прогнулись и
почернели от копоти, однако воин всё ещё был жив, несмотря на то,
что таким ударом можно было с лёгкостью проломить крепостные
ворота. Казалось, ничто не может остановить козырную карту
инквизиторов. До двери оставались считаные шаги, когда Гарвель
вспомнил о ещё одной стихии. И, как оказалось, эта мысль пришла в
голову не только ему.