- Спасибо — Коротко поблагодарил Гарвель.
А Вальмонт, оставшись в одиночестве, размышлял о том, что же
означает, столь не вяжущаяся с довольно беспринципным и
холодноватым демонологом, причудливая привязанность к безродному
щенку.
А в смежной с ним келье, Гарвель, не раздеваясь, лишь скинув
плащ, устроился на отдых. Наглый Батор, запрыгнув на койку,
топтался, подгребал лапы, устраиваясь поудобней, тыкался холодным
носом в спину обожаемого друга. А убедившись, что никто не спешит
его согнать с постели, улёгся, но ещё долго ворочался. Наконец,
Гарвель не глядя, подгрёб к себе, извозившийся щенок тут же
успокоился и уснул, сладко посапывая. Вскоре уснул и Гарвель,
чувствуя приятную умиротворённость, что словно бы вливалась в него,
из крошечного тельца щенка.
Ночной образ жизни уже давно был привычен Гарвелю. Потому,
отоспавшись за отведённое на сон время, он оделся и почти бегом
взбежал вверх по ступеням, ведущим в обеденный зал. Там его уже
ждал Вальмонт, он о чём-то оживлённо беседовал с настоятелем.
Монахи, как всегда, степенно трапезничали, благоразумно помалкивая
пока настоятель о чём-то шептался с инквизитором.
Увидев Гарвеля, он приглашающе махнул рукой. Приветственно
кивнув настоятелю, Гарвель подошёл поближе.
- Ну что, отоспался? Готов остановить богомерзких еретиков? -
Слабая улыбка тронула губы инквизитора.
- Ну, какие они еретики? Так скучающая молодёжь. - Поморщился
Гарвель.
- А умудрённый жизнью ремесленник в демонопоклоники и не
подастся. - Парировал Вальмонт ядовито.
- Ну, это при условии, что церковь будет доминировать. А вот
если победят культисты, то всё будет совсем наоборот. - Задумчиво
проговорил демонолог.
- Не верите вы в людей, молодой человек. - Неожиданно вмешался в
перепалку настоятель. В его глазах светился мягкий укор.
- Да. Не верю! - С вызовом заявил Гарвель. - Они того не стоят.
В большинстве своём они тупоголовый скот, который лишь
удовлетворяет свои потребности и большего не хочет! - В ответ
старец лишь покачал головой.
- Да, это так. - Грустно сказал он. - Но эти же люди способны на
чудеса веры и самопожертвования. - Добавил он после короткой паузы.
Гарвель, даже отвечать не стал на такой бред, лишь выразительно
поднял левую бровь. Затем спохватился, что его лица почти не видно
из-за густой тени, отбрасываемой глубоким капюшоном, сказал: —
Таких уродов единицы!