– Это ты, вчерашний? Которого я
вылечила? – спросила Ивка, осторожно погладив лохматую спину
собаки. Пес лизнул ей пальцы. Уселся рядом, всем своим видом
показывая, что никуда он без Ивки не уйдет.
Так они и зашагали по улице: девушка
в сером платье и страшная черная зверюга с желтыми острыми
клыками.
За углом Ивка остановилась – что-то
неладное творилось у нее внутри. Живот вдруг стянуло железным
обручем. Данница испуганно положила на него ладонь. Под рукой
заколыхалось, выгнулось, шевельнулось.
Ребенок, – вдруг поняла Ивка. – Он
там подрос и уже дает о себе знать. Ма Оница говорила. А я забыла,
что так должно быть.
– Ну что, пузатая? – спросила Ивка
себя. – Идем дальше в дорогу. Теперь уже вдвоем. Или втроем. Как
посмотреть. Только как я такую громадину прокормлю?
– Пес, – спросила она, – ты охотиться
умеешь?
Собака только снисходительно
улыбнулась в ответ.
– Я буду звать тебя Хвост? Ты
согласен?
Пес гавкнул утвердительно. Он был
вполне согласен.
Маг-У-Терры
«Все детство мое прошло по часам.
Па был страшным педантом, не терпящим никаких опозданий,
небрежности в работе и бесцельно потраченного
времени.
Завтракали в доме ровно в семь,
обедали в час, ужинали в шесть. Все мои занятия были строго
расписаны по дням недели и соблюдались неукоснительно. В
назначенное время я брал в руки перо, шпагу или кисть. Становился в
боевую стойку или делал танцевальное па. Подносил к губам флейту
или выпевал баллады.
На ночь одежда моя была аккуратно
сложена на стуле в строгом порядке, игрушки расставлены по местам,
ночной горшок задвинут под кровать точно на расстояние
вытянутой руки.
Перед сном ко мне заходили
родители. Ма целовала в лоб, а Па присаживался на край кровати и
рассказывал истории или сказки, останавливаясь на самом интересном
месте, когда приходило ему время заняться чем-то другим.
Слуги наши уважали и боялись Па.
Он никого никогда не ударил и не обидел, был строг, но справедлив.
У нас в замке никогда не применялись физические наказания, но,
осерчав, Па произносил заклинание, и у провинившегося вырастали
кроличьи уши или ослиный хвост. И бедный слуга на неделю, а то и на
месяц становился всеобщим посмешищем.
Горничной, не вытершей пыль в
гостиной, долго пришлось ходить с носом-брюквой, а от конюха, не
запрягшего вовремя дракона в карету, смердело пару недель, как от
выгребной ямы.