– Как она там?
– Сама сказала: час ждать надо.
– Это моя первая чеканка.
– Я понял.
Девчонка немного поерзала на жестком
сидении, проговорила нехотя.
– Спасибо за вчерашнее.
– Чего там. Воды пей больше. И ешь
часто, но понемногу. Зовут тебя как?
– Ивка, а тебя?
– Мих.
– Если хочешь, дождись меня, –
предложил Мих. – Я тебя провожу.
Девчонка промолчала.
Мих подождал еще немного, поднялся и
пошел проверить больную.
Изменения он увидел сразу.
Разгладилась, порозовела кожа.
Исчезла с лица гримаса боли. Дыхание стало глубоким и чистым.
Женщина спокойно спала, вольготно раскинувшись на постели. Может
быть, в первый раз за многие недели.
Господин судья, сгорбившись, сидел в
кресле, положив руку на ладонь жены.
– Ну?
– Ей явно лучше. Если дальнейшее
выздоровление пойдет такими же темпами, то завтра или послезавтра
ваша жена встанет.
Судья судорожно вздохнул, зажал рот
ладонями, упал, всхлипывая, лицом в смятые простыни.
Может, я был неправ насчет него, –
подумал Мих. Тихо отошел, направился к двери.
На выходе обернулся: «Ваша супруга
скоро захочет есть, господин. Давайте ей что-нибудь легкое: бульон,
протертые овощи, разбавленные соки. И откройте окно, так будет
лучше. Как хороший лекарь вам говорю».
Девчонки-Данницы в коридоре не
было.
Не очень-то и хотелось, – пожал
плечами Мих. – Хотя мог бы ее теперь обедом угостить. Наверняка не
станет на себя деньги тратить. Психология бедного человека, черт бы
их всех тут побрал.
Глава третья
– Дорогой мой, на чем держится
Мир?
– Мой дорогой, Мир держится на
любви.
Из разговора двух умных
магов
Ивка
Ивка проснулась на рассвете. Ее
разбудил солнечный свет, беспардонно пробивающийся сквозь толстые
шторы. Луч скользнул по лицу – и сна как не бывало, хотя торопиться
было абсолютно некуда.
Девушка проверила, на месте ли кошель
с чеканками, спрятанный под подушку, покрутилась на мягкой перине,
погладила пальцами тонкую простыню, натянула на нос пуховое одеяло.
Поворочалась с боку на бок и решила вставать. Прошлепала босиком к
окну, крепко ухватившись за узкий подоконник, выглянула на улицу.
Комнату ей дали на четвертом этаже. Ивка никогда не смотрела вниз с
такой высоты. А ведь в гостинице были еще пятый и шестой. Там бы
она ни за какие деньги к окну не подошла. А может, и поселиться бы
отказалась.
Сквозь давно не мытое стекло были
видны несколько ближайших улиц и башни королевского дворца.
Центральные улицы в столице были широкие и чистые, мощеные камнем,
а крыши дворца плавились золотом, сверкая на солнце.