– Эт-т-то ничего. На всякий случай.
Мне очень важно вернуться домой живым и здоровым, понимаешь? Чтобы
не расстраивать одну милую регину. А дорога – она длинная. Мало ли
ч-ч-что может случиться.
– Вот, – развязала Ивка заветный
кошель. – Выбирайте. Только лучше будьте здоровы.
– Я п-п-постараюсь, – серьезно
ответил Маг-У-Терры.
К концу дня они добрались до города
Перевела. Маг-У-Терры представил Ивку охране как свою родственницу,
тем самым избавив ее от оплаты за проезд в город, и лично проводил
девушку до гостиницы.
Потом прошелся с ней по Обозной
Площади, выбирая хозяина каравана поприличнее. Удостоверился, что
Ивка рассказала историю чудесного спасения чеканок. Добавил к этому
несколько ярких подробностей. Про то, как бил из земли волшебный
всепожирающий огонь, корчился в муках наказанный злодей и слышался
в округе страшный хохот Первого Данника.
Хотел было предложить девушке
дождаться его из поездки, чтобы потом путешествовать вместе. Но
кто-то невидимый стал сзади, дунул в затылок: «Не надо».
Мих
Путешествовать Мих предпочел бы
пешком. Но уж больно велики были расстояния. Пришлось
смириться.
Вот и трясся он теперь в душном
фургоне, среди рулонов полотна и ящиков с кружевами, не желая
пересесть к вознице на свежий воздух и лицезреть буро-зеленые
костлявые задницы.
Хозяин каравана заглядывал
периодически в фургон, проверял наличие путника и отправлялся по
своим делам.
Кормили всухомятку, но неплохо. И чай
наливали исправно по утрам и к ужину.
Дорога была широкая, ровная. Наемники
бурати охраняли караван от разбойничьих шаек. Восемь широкоплечих
мужиков и одна девка, ничем от них не отличавшаяся. Мощная,
коротконогая, с равнодушным взглядом странных разноцветных
глаз.
В своем мире Мих был против приема
девушек на чисто мужские специальности: в пожарные, полицию, боевые
войска. В борьбе с огнем, в рукопашной, в погоне им просто не
хватало мышечной массы.
Но женщины-бурати эту установку
подрубали на корню. Ух, какие были у бурати женщины! Что там – коня
на скаку. Вот дракону шею свернуть – плевое дело. Взглядом башку
продырявить – пожалуйста, почище любого трепана для лоботомии.
Обидишь такую – и на всю оставшуюся жизнь инвалид. И физически, и
морально.
Под мерный скрип колес Мих,
разлегшись на циновке и положив руки за голову, вспоминал первые
дни в чужом мире. Как он, испуганный и злой, продирался сквозь
неизвестный науке кустарник там, где совсем недавно пролегала
лесная дорожка вдоль малинника.