Мих пощупал слабый, частый пульс.
Сколько еще молодое, сильное тело будет бороться за жизнь? В
человеческом организме пять литров крови. Немного времени
требуется, чтобы всю ее потерять.
Смерть явилась на поляну собирать
законную жатву. Дышала холодом в затылок. Торопила, звала.
Собиралась совершить таинство ухода.
– Здравствуй, лекарь Мих, – раздался
рядом знакомый голос.
Мих поднял голову. Сквозь толпу к
нему протискивалась девушка Ивка. Данница.
– Рожонка умирает, – устало сказал
он, вытирая окровавленные руки о ветошь. И добавил зло: – У них нет
денег заплатить за чеканки. И у меня нет.
Ма и муж Лин, поглощенные своей
бедой, даже не обернулись. Чеканки были из другой, богатой и сытой
жизни. С замками, выездами, перчатками на руках и поросенком на
вертеле. А в их мире жили и умирали без них.
Данница, хмуря белесые брови,
взглянула на красную траву, вдохнула тяжелый запах крови. Постояла
мгновение, покачиваясь на носках, и решительным жестом достала
из-под фартука обгоревший кошель. Тонкие пальцы споро развязали
черный шнурок.
Чеканка блеснула на солнце. Ивка
оттолкнула ничего не понимающих близких Лин и прижала серебряный
металл к неподвижной руке девушки.
– Чеканка, – раздалось вокруг. –
Чеканка. Данница. Данница. Чеканка.
У Лин не осталось сил кричать, когда
чеканка стала растворяться в умирающей плоти. Утренний ветер быстро
разогнал розовый дым.
Кровотечение прекратилось через пять
минут. Лицо у рожонки порозовело, заблестели глаза. Она попросила
воды. Долго не могла оторваться от котелка, пила взахлеб, капли
сбегали по подбородку, капали на грудь.
Ма кинулась было целовать Ивке руки.
Стала предлагать все деньги, что у них были. Ивка хмуро
отмахнулась. У Миха создалось впечатление, что Данница сама не рада
опрометчивому поступку.
Лекарь скомкал окровавленную
простыню, постелил свежую.
Закряхтел младенец, требуя кормежки.
Лин расстегнула помятую рубашку.
Ивка села на землю, вытряхнула из
башмака мелкий камушек.
– Спасибо тебе, – сказал Мих, – не
ожидал.
Девушка только губы поджала.
– Данница спасла рожонку. Не оставила
сиротой ребенка, – раздался рядом низкий хрипловатый голос. – Шапку
по кругу!
К Миху и Ивке подошел молодой смуглый
человек в полосатой рубахе, стянул с головы соломенную шляпу, кинул
в нее два серебряных таллена, поднял над головой.