Мих
Я в темной пещере. Она освещена
только тлеющими углями костра посредине. Пещера глубоко под землей.
В спертом воздухе тяжело дышится. На душе очень неспокойно.
Напряженной спиной чувствую – вот сейчас кто-то прыгнет на меня
из-за угла.
– Врангель! – раздается из
темноты.
Оборачиваюсь как ошпаренный. В этом
мире не должны знать такого слова. Позади меня на земле сидит
огромный черный котище. Весь как смоль, только белое пятно вокруг
одного из глаз. Ни дать ни взять монокль. Не хватает только витого
шнурка. Кот смотрит на меня очень недобро.
– Извините. Не понял, – спрашиваю
настороженно.
– Кота зовут Врангель. Барон
Врангель, – отвечает темнота. – Мне нравится это имя. И человек,
когда-то его носивший – тоже.
– Но ведь здесь, в этом мире, его не
было!
– Я бывал во многих мирах, человек. И
могу называть своего кота как мне заблагорассудится.
Сердце бешено стучит в ушах: «Если ты
бывал во многих мирах – помоги мне вернуться!»
Кот лениво шевелит кончиком хвоста.
Темнота отвечает: «Ты еще не выполнил своего предназначения,
человек».
– Да в чем оно! В чем это ваше
чертово предназначение?
– Оно не мое, оно твое, человек. Ты
еще не догадался?
– Нет. И не играй со мной в
прятки!
– Какие вы недогадливые, выходцы из
того мира. Но ты скоро узнаешь. Узнае-е-е-шь. Узнае-е-е-шь…
Гремит гром. Откуда в пещере
гром?
Бандитская морда! – визжит кот и с
шипением прыгает на меня. Вцепляется когтями в лицо.
Просыпаюсь с криком. С грохотом
катится ведро за стеной. Кто-то нерадивый уронил его за дверью моей
комнаты. За окном еще темно.
Какой странный сон. Странные сны,
странный мир, странный кот и странный голос из темноты...
С Михом случилась неприятность –
порвались единственные штаны. Качественно так порвались: заштопать
не заштопаешь и даже заплатку не поставишь. И хотя и были эти штаны
полнейшим издевательством над личностью цивилизованного человека –
широкие, бесформенные, отвисшие на заду, с завязками на поясе,
нещадно сползающие при ходьбе – без них было еще хуже.
Мих вздохнул, вспоминая камуфляжные
бриджи из диагонали, в которых он в последний раз вышел из дома в
Питере. Прочные, удобные, со множеством карманов и карманчиков, они
полностью пришли в негодность только после года постоянной носки.
Да что там туристические брюки, простые джинсы, так запросто
лежащие на полке в шкафу, а часто скомканные и брошенные на пол, он
тоже вспоминал с тоской.