– Что, мне сестру целовать, что ли? – на его лице я прочитала растерянность.
– Давай, целуй, не задерживай игру, – Венька перебрал. Язык его явно заплетался. Ребята не отставали, возбуждённо выкрикивая “Ждём, ждём!”
Егор медлил. А я недоумевала, считая, что мог бы и чмокнуть в щёчку, что такого?
– Бирюк, чё ломаешься? Она ж не сестра тебе вовсе! – проблеял Венька.
– Что сказал?! – подскочил Егор, грозно надвигаясь на него.
– Что слышал, – огрызнулся тот. – Подумаешь – тайна!
До меня с трудом доходило сказанное.
– Егор, что он такое говорит? – уставилась я на брата.
Обратила внимание, что все притихли.
– Мы уходим! – неожиданно заявил он, хватая меня за руку. Подхватил с вешалки сумочку и едва не волоком вывел на улицу.
– Отт-пус-сти меня! – попробовала упираться я, но не тут-то было. Успела только крикнуть “всем пока”.
– Кошерин, ты давно напрашиваешься, – рыкнул на вышедшего следом Веньку Егор.
– Ты можешь толком объяснить? Что за бред я только что услышала? – у меня дрожал голос от предчувствия беды. Я не верила в то, что услышала. – Это же неправда? Скажи!
Гелла выбежала следом. Кто-то из ребят – тоже. Все наперебой уговаривали остаться, но Егор никого не слушал.
– Садись! – скомандовал, подавая мне шлем и ветровку. – Дома поговорим.
5. Глава 4. Брата больше нет
Не доезжая Лукашей, Егор свернул на грунтовку и вскоре остановился на берегу. Мы сюда часто заезжали искупаться.
– Ты думаешь, это подходящее место для “поговорить”? Комары не сожрут? – уставилась я на него, снимая шлем.
– Побрызгайся, – достал он из багажника аэрозоль от насекомых.
Пока я поливалась вонючкой, он притащил в охапке сушняк, которого по берегу валялось вдоволь.
Я, примостившись на бревно, выжидающе наблюдала за ним. Посидеть у костра я любила, но сейчас мне было не до того: нехорошее предчувствие не покидало.
Егор ловко разложил валежник шалашиком вокруг сухих тонких веток и, чиркнув спичкой о коробок, сразу просунул её под сушняк. Робкий язычок пламени лизнул растопку, словно примеряясь и через мгновение, начал жадно кидаться с одного на другое. Вскоре пламя окрепло и перекинулось на валежник. Весело потрескивая, коряжины запылали в объятиях оранжевых языков, устроивших шальную пляску вокруг них…
– Не холодно? – вывел меня Егор из транса. – От озера сыростью тянет…