- Гут, - смягчился берлинский гость.
– Будем считать, что расовый вопрос не стоит.
- Вынужден заметить, что помощник
доктора – наполовину еврей, - увидев недоумённо и сердито
взлетевшие брови большого шефа, гауптштурмфюрер торопливо
продолжил. - По распоряжению рейхсфюрера ассистент Берштейн допущен
к опытам.
Фон Вилленберг поджал губы. В
Анэнербе к чистоте расы относятся весьма скрупулёзно. Неарийскими
руками нельзя касаться памяти предков. Однако оспаривать и даже
обсуждать приказы главы СС перед низшими чинами – недальновидно. В
список предстоящих дел барон мысленно добавил: по окончании опытов
отправить Бернштейна в Дахау. Чем бы ни закончился эксперимент,
нельзя допустить, чтобы полукровка-мишлинг болтал о секретной
организации.
- Допустим. Герр доктор, посвятите
нас в подробности эксперимента. Вы отказались говорить по
телефону.
- О, покорно прошу извинения,
господа, за чрезвычайные меры секретности, - толстяк принялся бурно
жестикулировать, засыпая столичного визитёра потоком слов. -
Поверьте, дело действительно крайне важное. В случае успеха наши
возрождающиеся вооружённые силы обретут несравненное преимущество
перед любыми врагами Рейха! Прошу, господа.
Внутренние покои отличались тем же
мрачным колоритом. Среди тёмных от времени стен взметнулись отсветы
каминного огня. Рыцарские латы, копья, портреты предтечей местного
барона создали средневековый антураж, в котором дальнейшие слова
эмигранта из Красной России показались если не правдоподобными, то,
по крайней мере, не совсем уж безумными.
- Как только по приказанию
рейхсфюрера меня допустили к документам Анэнербе о древней
скандинавской магии, я почувствовал: сами боги Валгаллы помогут
закалить оружие германской нации и одержать победу над врагами
нашего великого фюрера! Достаточно провести правильный обряд, тогда
мечи и щиты, сложенные у магической пентаграммы, демонстрируют
прямо-таки дьявольскую остроту и прочность, несравнимую с обычными
изделиями из оружейного сплава, - Шмульке воздел руки к небесам,
стоя под портретом своего кумира.
Штурмбанфюреру на миг показалось, что
фольксдойче молится не богам скандинавского пантеона, а лично
Адольфу Гитлеру. К сожалению, верноподданнические завывания ни на
секунду не приближают создание чудо-оружия для новорождённого
Вермахта.