- Вы предлагаете вооружить наших
солдат мечами и копьями с магической закалкой?
Услышав неприятные обертоны в
начальственном голосе, самозваный маг резко изменил
тональность.
- Магия одинаково воздействует на
любые металлы, герр штурмбанфюрер. Мы получим лёгкую и практически
неуязвимую броню для танков, неизнашиваемые стволы орудий, корпуса
субмарин, способных к погружению на запредельную глубину…
- Довольно, Шмульке. Я предпочитаю
один раз увидеть, а не сто раз услышать. И об увиденном доложу
рейхсфюреру. Так что постарайтесь произвести правильное впечатление
– от моего рапорта многое зависит.
Штурмбанфюрер с нажимом выделил
последние слова, и доктор ненаучных дел почувствовал холодок между
лопатками, несмотря на жар от камина. Он уловил, что неправильное
впечатление дорого обойдётся не только полукровке-ассистенту.
Слишком много сил и рейхсмарок потрачено, слишком много обещано.
Разочарование смертельно опасно. Но и поводов для уныния нет –
предварительные испытания прошли отлично. Тем более они удадутся в
полнолуние, когда потусторонние силы особенно активны. Поэтому –
нет места сомнениям! С нами Бог, даже если вызываем дьявола!
За час до полуночи два эсесовца и
Шмульке поднялись на верхний уровень центральной башни, где
копошился невзрачный тип в очках с толстыми стёклами и в поношенном
лабораторном халате, не потрудившийся одеться приличнее к высокой
инспекции.
- К ритуалу всё готово, - доложил он
вкрадчивым шёпотом.
Штурмбанфюрер отметил, что ассистент
ни капли не похож на существо, имеющее хоть восьмушку арийской
крови. Берштейн, худой, сутулый и крайне неприятный на вид субъект,
тоже пробрался в Рейх из проклятой России. Решимость выписать ему
путёвку в концентрасионлагер окрепла у эсесовца окончательно.
Башенный зал по виду и содержанию
имел несомненное сходство с лабораториями средневековых магов и
алхимиков. На столах по периметру скопились стопки старинных
фолиантов и свитков. Полным-полно каких-то засохших растений,
заспиртованных частей животных. Полки были уставлены странными
приспособлениями или приборами, спрашивать их назначение фон
Вилленберг счёл ниже своего достоинства. Наконец, угол ощетинился
железками вроде автомобильных рессор и прочего металлического
хлама. Экспериментатор пообещал отдать образцы после опыта. Фон
Вилленберг покачал головой. Как убедить рейхсфюрера в удачности
опыта, размахивая обрезком водопроводной трубы, пусть и дьявольской
прочности?