- Зато конструкция проверена
десятилетиями эксплуатации, - попробовал пошутить Гиви. – Значит,
надёжная – мамой клянусь.
Фюзеляж наполнился грохотом и
вибрацией заработавшего «Лорен-Дитриха», и у меня остался только
внутренний собеседник.
«Слыш, Вань. Нас-то ладно, мелкими
группами как торгпредов. А самолёты как?»
Ответ известен, мне интересна его
реакция. На удивление, сокол рассудил вполне здраво.
«Морем. Потом сообразили, что у
республиканцев нифига нет пилотов, а без них «Чайки» не полетят. И
вот, хотя бы часть из нас доберётся».
«Дальше не хватит моторов, запчастей
топлива? Если уж пилотов не досмотрели».
«Дело случая», - философски заметил
компаньон. Ему уже едва не хватает до мудрости «всё в руце
Божьей».
Мы трепались много часов, Ваня с
удовольствием слушал о великих грешниках прошлых столетий. В тесном
чреве испанского самолёта нас трясло, качало, швыряло и продувало.
Вдобавок, из-за низкой скорости, куда там до «Рено», рейс
продолжался невероятно долго, я уж и счёт времени потерял.
Периодически мотор кашлял, матерчатое тело сотрясала судорога, но
каждый раз вновь подхватывал, и мы гадали – скверное топливо тому
ли виной, зажигание или карбюратор с засорившимся жиклёром.
«Ерлыкин про самолёт Можайского
напомнил. Как же здорово, что в нашей стране он первым полетел!
Раньше всех в мире».
«Не полетел. Поехал и
перевернулся».
«Откуда ты знаешь?» - возмущённо
взбрыкнул Ванюша.
«Как откуда? Можайский сам мне
рассказал».
За такой болтовнёй коротали тягучее
время.
Всё хорошее когда-нибудь кончается.
Скверное тоже, хотя последнее чаще превращается в ещё более
скверное. Но нет – после снижения с вполне работающим движком мы
ощутили удар колёсами о твёрдое покрытие, торможение и поворот
куда-то.
Из люка не вылезли – вывалились.
Сложенные и затёкшие конечности первые секунды не хотели
выпрямляться и двигаться. Не полёт – пытка, поверьте
специалисту.
Над головой безбрежное звёздное небо.
Воспользовавшись темнотой и не сговариваясь, мы бросились в кусты.
Щедрое хоровое журчание совпало с замечательным чувством лёгкости
внизу живота. У аэроплана появился русский, достал пачку денег.
Парни попрощались с лётчицей.
- До свиданья, Хола! Спасибо, что
довезла нас, Хола!
Переводчик сдержанно засмеялся.
- Её зовут Мария. Желаете попрощаться
– говорите «адиос». «Хола» означает «привет». Это она с вами
здоровалась. Учите испанский, господа военлёты. Я не смогу каждую
минуту находиться рядом с каждым из вас.