- Синьоры, мы даже в республиканскую
армию ещё не зачислены. Да и не считаю вылет удачным. Вы воюете
гораздо дольше. Вам и слава.
Испанцы переглянулись, изумились,
потом снова «вива, русия», бокалы с вином, какие-то мужики с
гитарой… Я позволил нам с Ваняткой слегка окосеть.
Солнце решительно направилось к
западным горам, когда мы с Алонсо вышли покурить. Я старательно
коверкал испанский язык, вставлял множество русских и ненужных слов
вроде «испаньола нихт ферштейн», но в целом позволял говорить со
мной на местном наречии.
- Амиго Хуан, чего форму не
носишь?
Он чуть смутился. Оказывается,
практически всё офицерство приняло сторону мятежников. В глазах
республиканцев человек в офицерской форме – заведомый фалангист.
Поэтому проще по гражданке, что он и нам советует.
В нашу беседу вклинилось стрекотание
авиационного движка. Двукрылый одномоторный птиц описал круг на
высоте метров шестьсот-семьсот.
- Фиат-32, - заметил привычный
Алонсо. – С юго-востока припёрся. Какого дьявола он тут забыл.
Новичок?
Я на миг представил себя на месте
начинающего летуна, коим и в самом деле являюсь. Допустим, на
остатках топлива тяну домой, вижу аэродром… Эврика! В темпе выгнав
алкоголь из мозгов, прыгнул к ящику с дымовыми шашками, стукнул
одну о каблук. Изрыгая дым, она шлёпнулась на поле. Присаживайся,
мол, синьор фашист, тебя здесь ждут.
Итальянец прогулялся чуть ниже,
сориентировался на полосатую колбасу. Самолёт аккуратно притёрся
против ветра, заглушив мотор неподалёку от нас. Вылез пилот,
действительно молодой и зелёный. Хименас приказал его в комендатуру
увезти, а то родственники погибших под бомбами не дай Бог про
макаронника узнают – здесь армагедец начнётся.
Хосе с механиком «Ньюпора»,
загубленного моим напарником, без спросу залезли в «Фиат», мотор
завели. Радостные такие доложили: всё в порядке, боекомплект
полный, нужно лишь топлива долить. Я даже не стал уточнять, как они
без руководств разобрались в незнакомом иностранном аппарате. Но
вижу – не лгут.
Смотрю, у Вани Копеца аж слюна
потекла. Современный самолёт! Практически новый. Он попробовал
забраться и приуныл – ногу расшиб капитально. А мне швы на попе не
мешают. И, невольно начиная заражаться русской авиационной
сумасшедшинкой, я объявил Хименасу: до темноты делаю пробный вылет,
утром встречаю бомберов на «Фиате».