Внутри равелина, в защищённых казематах,
десяток стрелков вёл непрерывный огонь. Узкие бойницы позволяли им
оставаться в относительной безопасности, методично выкашивая
наступающих. Я знал, что там сейчас творится — спёртый воздух,
пропитанный пороховым дымом, звон в ушах от выстрелов, горячие
гильзы под ногами.
—
Северный равелин, доклад, — произнёс я в амулет связи.
—
Держимся, воевода! — откликнулся старший группы. — Но твари лезут
со всех сторон! Пытаются проломить западную стену!
Действительно, десятки Трухляков навалились
на укрепление, долбили кулаками, рвали когтями. Стриги использовали
свои мутировавшие конечности как тараны, методично разбивая внешнюю
обшивку. Дерево трещало, камни крошились. Ещё немного — и они
прорвутся внутрь.
—
Всем магам северного сектора! — скомандовал я. — Огонь по площадям
вокруг равелина! Расчистить пространство!
Первым откликнулся Тимур. Огненный шар
величиной с телегу врезался в скопление Бездушных у западной стены
равелина. Взрыв разметал тела, опалил хитин, на мгновение создал
пустое пространство. Следом ударила Полина — ледяные копья пронзили
десяток тварей, пригвоздив их к земле. Надежда Кронгельм создала
воздушный молот, размазавший целую группу Трухляков.
Передышка длилась недолго. Новые волны
Бездушных заполняли образовавшиеся бреши, лезли по трупам
собратьев. Их было слишком много. Я видел, как трещит
северо-восточный угол равелина под ударами особо крупной
Стриги.
Пора было вмешаться лично.
Я
сосредоточился, призывая доступную мне силу. Вокруг равелинов
лежали тысячи гильз и пуль — весь этот металл ждал моей
команды.
Металлический вихрь.
Мир вокруг откликнулся. В радиусе пятидесяти
метров от равелина весь металл задрожал, поднялся в воздух. Гильзы,
пули, осколки, даже ржавые гвозди глубоко в почве — всё
превратилось в единый рой управляемых лезвий.
Я
направил этот смертоносный поток на скопление Бездушных. Тысячи
металлических фрагментов закружились в бешеном танце смерти. Они
рвали плоть, пробивали шкуру и хитин, перемалывали кости. Гильзы,
заострённые моей волей, протыкали глазницы. Пули крошили черепа.
Осколки вспарывали животы.
Воздух наполнился чёрной кровью и обрывками
плоти. Бездушные падали десятками, разорванные на куски
металлическим ураганом. Даже эти нечувствительные к боли твари не
могли игнорировать, когда их тела буквально разрывало на
части.