Эффект проявился мгновенно.
Бездушные, попавшие под распыление, дёрнулись и попятились. Дым от
смеси жёг их ноздри, проникал в лёгкие, вызывая судороги даже у
этих нечувствительных к боли существ. Трухляки метались, пытаясь
выбраться из зоны поражения. Стриги издавали пронзительный скрежет,
их дыхательные отверстия забивались едким составом.
Образовалась мёртвая зона шириной в
десяток метров. Бездушные огибали её, сбиваясь в узкие коридоры
между участками распыления. Это облегчало работу стрелкам — теперь
они знали, откуда ждать атаку.
В этот момент на северный бастион
приземлилась Ярослава. Воздушные потоки ещё клубились вокруг неё,
медно-рыжие волосы развевались, металлические кольца в косе
звенели. Серо-голубые глаза пылали гневом.
— Боярин! — она подошла ко мне
решительным шагом. — Что за безумие? Мои Волки сидят на южной
стене, где всего пара десятков Трухляков! А здесь настоящая
мясорубка!
Я повернулся к ней, не прерывая
наблюдения за полем боя:
— Северные Волки остаются в резерве.
Это необходимо.
— Необходимо? — В её голосе звучала
боль. — Прохор, я понимаю важность резерва. Но посмотри — твои люди
истекают кровью! Молодые парни, которые месяц назад держали в руках
вилы, а не автоматы. А мои Волки — профессионалы с десятилетним
опытом — прохлаждаются в безопасности.
— Именно поэтому они в резерве, —
спокойно ответил я, высвобождая руку. — Когда появятся нужда,
например, Жнецы, именно твои люди станут остриём контрудара.
Ярослава стиснула зубы, её плечи
напряглись:
— А если они не появятся? Если мы
потеряем стены раньше? Прохор, я не могу… — она запнулась, подбирая
слова. — Я никогда не посылала людей туда, куда не пошла бы сама. А
сейчас сижу в безопасности, пока гибнут те, кого должна защищать.
Посмотри — равелины пали, стены под ударом! Нужно бросить все
силы!
Она была великолепна в своём гневе.
Высокая, атлетичная фигура напряглась, готовая к действию.
Примечательно, что в её голосе не было вызова — только искренняя
мука командира, вынужденного бездействовать. Я понимал её чувства.
В прошлой жизни сам не раз рвался в бой, когда долг требовал
оставаться в тылу. Но я не мог позволить эмоциям — ни её, ни своим
— влиять на тактические решения.
— Ярослава, — произнёс я жёстко. —
Это не обсуждается. Северные Волки остаются на позициях. Я знаю,
как это тяжело, но сейчас твой долг — сохранить силы для момента,
когда они действительно понадобятся. Если же не можешь подчиняться
приказам — покинь стены.