Сейчас в Цитадели собрали всех, кто
не будет участвовать в отражении штурма. Естественно я знал, что
гон продлится не один день и даже не одну неделю. Угрюму придётся
вернуться к своей обычной жизни, с учётом постоянной угрозы
снаружи.
Но первый натиск не зря считается
одним из самых опасных. Это будет проверка боем всей нашей учёбы,
тренировок, систем обороны и фортификации. И если найдутся слабые
места и возникнет прорыв, на улицах острога не должно остаться ни
одного мирного жителя. Никто не должен попасть под случайный
удар.
Цитадель встретила меня гулом сотен
голосов. В залах собрались все, кто не мог держать оружие или
приносить пользу иным образом – старики, женщины с детьми, раненые.
И беженцы. Особенно беженцы из Сергиева Посада, впервые оказавшиеся
лицом к лицу с Гоном.
— Мы все умрём! — причитала какая-то
женщина, прижимая к себе двух малышей. — Твари сожрут нас всех!
— Говорят, они тысячами идут! —
подхватил мужчина с перебинтованной рукой. — Как мы выстоим?
— Стены не удержат! В Сергиевом
рассказывали, как двадцать лет назад целые города сметало!
Паника распространялась, как пожар.
Дети плакали, заражаясь страхом взрослых. Даже некоторые местные
жители начинали нервничать.
Я нашёл взглядом священника, который
стоял возле икон, установленных на покрытом тканью столе, пытаясь
успокоить наиболее взволнованных.
— Отец Макарий, — подошёл я к нему. —
Нужна служба. Срочно.
Он понимающе кивнул.
— Сейчас сделаю.
Бородатый великан поднялся на
возвышение и ударил в небольшой колокол. Звон разнёсся по залам,
заставляя людей обернуться.
— Братья и сёстры! — голос отца
Макария, усиленный акустикой подземелий, разнёсся над толпой. —
Соберитесь для молитвы!
Люди нехотя стали подтягиваться
ближе. Отец Макарий начал службу – краткую, но проникновенную. Он
говорил о вере, о защите Господней, о том, что Угрюм под
покровительством высших сил. Постепенно паника стихала, сменяясь
если не спокойствием, то хотя бы покорностью судьбе.
Когда священник закончил основную
часть, я шагнул вперёд.
— Отец Макарий, благословите
защитников.
Он окропил меня святой водой, осеняя
крестным знамением. Я встал перед собравшимися. Сотни глаз смотрели
на меня – испуганных, но всё ещё надеющихся.
— Жители Угрюма, — начал я, и мой
голос благодаря амулету связи разнёсся не только по цитадели, но и
достиг каждого бойца на стенах. — Я не буду врать вам. Да,
Бездушные идут. Да, их много. Больше, чем мы видели раньше.