Потому что эти люди поверили мне.
Пошли за мной. Умерли за дело, которое я начал.
И я не имею права их подвести.
От памятника павшим я направился
прямиком к лаборатории. Зарецкий должен был находиться там –
алхимик практически не покидал своё рабочее место последние
дни.
— Александр! — окликнул я его от
порога.
Алхимик поднял голову от колб. Под
глазами залегли тёмные круги, но взгляд горел привычным
исследовательским азартом.
— Прохор Игнатьевич! Как раз
заканчиваю последнюю партию.
— Стимуляторы готовы?
— Три сотни доз, — с гордостью кивнул
Зарецкий, указывая на аккуратные ряды стеклянных ампул. — Для
каждого бойца по три варианта: сила, скорость или выносливость.
Эффект продержится два-три часа, побочек минимум. Только сильная
усталость после, но это лучше, чем смерть.
Я взял одну из ампул, рассматривая
мутноватую жидкость внутри.
— Начинай выдачу. Каждый боец должен
получить по одной дозе каждого типа. Принимать строго по моей
команде через амулеты связи.
— Понял, — Александр уже доставал
списки личного состава. — Кстати, для магов я подготовил особые
версии. Они не конфликтуют с использованием магии, что было
непростой задачей…
Я похлопал его по плечу, прерывая
технические подробности.
— Отличная работа. Ты спасёшь много
жизней сегодня.
Выходя из лаборатории, я едва не
столкнулся с группой подростков. Пятеро парней лет
четырнадцати-пятнадцати, все при оружии – кто с дедовским ружьём,
кто с топором дровосека.
— Воевода! — выступил вперёд самый
рослый, веснушчатый паренёк. — Мы тоже хотим на стены! Мы умеем
стрелять, отцы учили!
Я узнал его – Данила, сын покойного
Хлынова.
— Нет, — отрезал я.
— Но почему? — возмутился другой
подросток, худой и нескладный. — Мы же не маленькие! Можем
драться!
— Можете, — согласился я. — Но не
будете. Ваше место в цитадели.
— Это нечестно! — Данила стиснул
кулаки. — Мой отец погиб, защищая Угрюм! Я имею право отомстить за
него!
Терпение лопнуло. Я рявкнул так, что
парни попятились:
— В цитадель! Живо! Ещё одно слово –
и я прикажу вас связать и отнести туда!
Они переглянулись, но мой тон не
оставлял места для споров. Понурив головы, подростки поплелись к
цитадели. Только Данила обернулся на ходу, и в его глазах я увидел
не обиду, а понимание. Умный парень. Поймёт, когда подрастёт, что я
спас ему жизнь.