— А если
догадаются и затаятся?
— Тогда
будем искать другими методами. Но скорее всего, жадность и голод
возьмут верх над осторожностью. К тому же, если они начали с
карточек, то рано или поздно доберутся и до складов. Особенно
такой, который может охраннику глаза отвести.
— Теперь
понятно, почему парные дежурства, — покачал головой Захар. — Эх, и
в своих-то приходится сомневаться. Ну что за жизнь!..
Мы ещё раз
обошли периметр, отмечая слабые места в обороне. Продовольствие —
это жизнь острога. Без еды мы продержимся против Бездушных не
дольше недели, какими бы высокими ни были наши стены.
***
Иуда
почувствовал опасность раньше, чем девушка у раздачи успела что-то
предпринять. Годы воровской жизни научили его распознавать угрозу
по едва уловимым признакам — напряжению в плечах, особому прищуру
глаз, движению руки к поясу. Он небрежно почесал затылок,
развернулся и неспешно пошёл прочь, словно вспомнил о неотложном
деле.
— Эй, ты
чего? — зашипел Митька, но месмерист дёрнул его за
рукав.
— Шевелись,
дурак. Там что-то не так.
Они
растворились в толпе, петляя между бараками. Иуда краем глаза
заметил, как девушка от раздачи обернулась им вслед, попытавшись
разглядеть, но преследовать не стала. Пронесло. На площади дежурили
двое дружинников, но воры прошли мимо них с самым безмятежным видом
— просто двое беженцев, спешащих по своим делам.
Работать в остроге полагалось всем,
но Иуда с Митькой освоили искусство уклонения до совершенства.
Честный труд они презирали с детства — удел овец, которые гнут
спину за копейки, пока умные люди берут своё хитростью и смелостью.
Зачем мозолить руки, если можно жить умом?
Утром
месмерист подходил к бригадиру, ловил его взгляд и внушал: «Мы уже
отметились». Если это не срабатывало, они просто меняли бригады
каждые пару дней, представляясь новичками — в хаосе регулярных атак
и боевых тревог никто не следил за конкретными лицами.
Иногда
“Ульян” изображал хромоту, опираясь на палку, или надрывно кашлял,
сплёвывая слюну, подкрашенную соком свёклы. Сердобольные бригадиры
отправляли «больного» отлёживаться. В другие дни они заявляли, что
уже приписаны на ночные работы, а днём должны отдыхать. Ночью,
разумеется, просто прятались в заброшенных сараях или домах, чьи
хозяева погибли, а новые семьи ещё не заселились.