За лишний
паёк можно было найти какого-нибудь оголодавшего беднягу, готового
отработать чужую смену. А во время атак Бездушных, когда все бежали
на стены, они забивались в самый дальний подвал, а потом выползали,
рассказывая, как героически таскали ящики с патронами или помогали
раненым.
Несколько
часов после инцидента на раздаче они отсиживались в бараке,
обсуждая недавний инцидент. Митька нервничал, предлагал затаиться
на пару дней, но Иуда только усмехался. Карточки так и осталась
неиспользованными, а в животе урчало от голода. К ночи терпение
лопнуло.
— Хватит
трястись, — решил глава их небольшой, но дружной шайки. — Пойдём
прямо к источнику. Амбары.
— С ума
сошёл? Там охрана!
— Я знаю,
что делаю. Справимся.
Сумерки
окутали острог. Они выскользнули из барака и направились к
складским помещениям на окраине. Амбары стояли в ряд, массивные и
основательные. Возле третьего склада дежурили двое охранников —
молодой парень с автоматом и пожилой мужчина с седыми
усами.
Воры
притаились в тени соседнего строения, выжидая. Через полчаса
молодой охранник заёрзал, потом оглянулся и быстрым шагом
направился за угол амбара. Момент настал.
Иуда вышел
из укрытия и неспешно подошёл к оставшемуся сторожу. Поймав его
взгляд, направил силу:
— Ты устал.
Очень устал. Присядь на ящик и отдохни. Закрой глаза.
Охранник
медленно закрыл глаза, голова склонилась на грудь. Митька
восхищённо присвистнул и принялся за замок. Его ловкие пальцы
орудовали отмычками с виртуозностью музыканта. Через пять секунд
дверь поддалась.
Внутри
амбара царил полумрак, но даже в темноте видны были мешки с мукой,
крупой, ящики с консервами, копчёности на крюках. Воры набили
карманы и заплечные мешки всем, что попалось под руку — банками
тушёнки, кусками сала, хлебом, даже парой бутылок самогона нашлось
на дальней полке.
— Хорош! —
Иуда дёрнул подельника. — Сваливаем!
Выскочили
наружу как раз вовремя — через минуту из-за угла показался молодой
охранник, застёгивающий ремень. Воры нырнули в тень и припустили
прочь, прижимая к груди украденное. За спиной послышался
крик:
— Эй,
Степаныч! Ты чего спишь? Степаныч!
Нагруженные
добычей, они направились к заброшенному дому на краю жилого
квартала. Хозяин, одинокий мужчина, погиб во время последнего
штурма. С тех пор дом пустовал, соседи обходили его
стороной.