Но все же жалость к мальчику всколыхнулась во мне лишь на миг. Я не могла себе позволить сейчас думать о чужом ребенке, когда не знаю, где мой родной сын!
- За что вы мучаете меня? – спросила я у «грязноволосого». – Куда вы предлагаете мне смотреть? Здесь нет моего ребенка. Умоляю, скажите наконец, где мой сын?!
Мужчина хмыкнул.
- Что ж, можете упрямиться, сколько хотите, вам это все равно не поможет. Завтра на рассвете и вас, и вашего сына казнят. Наконец-то люди избавятся от вас, чудовищ. Готовьтесь к смерти, Драцена ун Варнгольц. А уж я позабочусь, чтобы перед тем, как отправиться на тот свет, вы собственными глазами увидели, как умрет ваш сын, которого вы так хотите спасти.
«Умрет мой сын? – глядя, как эти трое уходят, лихорадочно думала я. – Нет. Нет, я еще не готова. Даже если Денис тяжело болен, у него еще было время... Я не могу потерять его так скоро!»
- Верните! – крикнула я вдогонку «грязноволосому». – Верните моего мальчика! Где он?! Скажите мне, где он?! Я хочу его увидеть, слышите?!
Но ни он, ни один из его сопровождающих не остановился.
- Заткнись, дракайна, не то твой сыночек не доживет до казни и помрет уже этой ночью, - прохрипел голос со стороны противоположных казематов, и я невольно повернулась.
Не странное обращение «дракайна» заставило меня обернуться – хотя сквозь панику я уже начинала спрашивать себя, почему «грязноволосый» называл меня чужим именем, – а угроза убить моего сына.
Хотя... моего ли? Может ли такое быть, что меня с кем-то перепутали? Драцена ун Варнгольц – кто это? А ведь если задуматься...
Этот человек ни разу не упомянул имени моего сына. Я заставила себя успокоиться и напрягла память. На рассвете должна состояться казнь. Но мальчика, которого собираются казнить, зовут... Дрейк? Кажется, так сказал «грязноволосый»?
Это было нехорошо, неправильно, но в этот момент у меня отлегло от сердца, даже ноги едва не подкосились от облегчения. Эти люди говорили о другом ребенке! Не о моем сыне!
Неужели...
Я нашла взглядом мальчика в камере напротив – он все так же сидел, сжавшись и не открывая глаз, как будто надеялся, что весь окружающий его ужас вот-вот исчезнет.
Этого мальчика собираются казнить? Безумцы. Чудовища. В чем может быть виноват ребенок? Испуганный, совсем еще маленький – он ведь примерно того же возраста, что и мой Денис.