Тени увидят больше человека. Тьма соглашается и, рассыпавшись
туманом, заполняет комнату. А ведь отцу здесь должно было быть
сложно.
Тесно.
В особняке Громовых и у слуг помещения побольше были.
- …так-то я к ним не захаживала. А вот она ко мне случалось. То
вареньица принесёт, то сыра попробовать. Она у меня молоко брала. У
меня-то коровы хорошие, голштинской породы, - сказано это было с
немалой гордостью. – И молоко жирнючее! Почти сливки чистые, а не
молоко!
Тогда почему?
Дом этот?
Почему именно дом? На окраине, которая сама собой почти село?
Можно было снять квартиру в центре. Многие так делают. Чтоб комнат
пяток или даже больше. Чтоб обстановка, швейцар у входа.
Прислуга.
Денег не хватило?
Хватило бы. Папенька матушке прилично оставил. Значит, не в
деньгах дело.
- …и вот она мне сыр помогла сделать. Сказывала, что у матушки
ейной тоже хозяйство имелось. Сыры делали. Так-то и я могла, но всё
ж не такие. А у ней…
Квартира – это соседи. Не за забором, а буквально за стеной.
Швейцар, мимо которого придётся пробираться, если тебе не нужно
лишнее внимание. Да и, полагаю, эксперименты в доме проводить
проще. А вот с тем, чтобы купить дом побольше… нет, наверняка, в
округе имелись особняки, чтоб нормальные такие, приличествующие
статусу дворянина. Но и стоили бы они приличествующе.
Плюс содержание.
Плюс прислуга, которая жила бы на месте, заодно приглядывая и за
хозяевами.
- …и угораздило ж её влюбиться. Дуры мы, бабы… ох дуры, -
соседка продолжала изливать душу. – Нам бы о себе думать, а мы… она
говорила, что родители жениха уж отыскали. Пусть и не знатного, но
из своих. А я так скажу, что каждый так и должный, за своих
идти.
- Всяк сверчок знай свой шесток? – поддакнул Мишка.
- Вот-вот… а иначе чего? Ни порядку, ни понимания. Иначе тяжко
придётся. Вона, сынок мой старшой привёл в дом девку. Из городских.
Папенька у ней в чиновниках, маменька – на пианинах учит. Сама-то
тощая, одни глазья, и безрукая – страх. На пианине она могёт, но
где тут у нас пианина? И с собою притащила сумку одну, ни подушек,
ни одеял. Всего приданого – пара книжек, да и те не на нашемском. Я
раз глянула, думала, может, хорошее чего, так ни словечка прочитать
не сумела. А она смеётся, мол, на латинском это. На кой нам
латинский? Так и спрашиваю. А она лишь вздохнёт и носом шмыгает, в
слёзы… чуть что, так прямо реветь. По первости каждый день ревела.
Ни коровы подоить не способная, ни огорода ополоть. Гусей боится.
Петух её клюнул, так аж затряслася…