Глава 1
У благонравных и умных детей черты лица приобретают
поразительную прелесть, и вся физиономия получает невыразимую
приятность и привлекательность, особенно в то время, когда они
сделают что-то доброе, похвальное, или когда рассказывают
что-нибудь умное, занимательное.
«Руководство к воспитанию, образованию и сохранению здоровья
детей», Кондратий Иванович
Грум-Гржимайло[1]
Дом, милый дом…
Ладно, ни хрена не милый. Я, по правде говоря, вообще помню его
весьма смутно, отрывочно.
Вот запахи.
И просто ощущение покоя и тишины. Тепло. Подоконник какой-то.
Кот опять же. Кот – это хорошо, но сомневаюсь, что он нас ждёт.
Да и от дома остались обгоревшие стены да крыша. На самом деле
странно, что остались. Я вообще думал, что на развалины приедем. А
он ничего так, только почерневший, заброшенный.
- Если тебе тяжко, то можно и не идти, - сказал Мишка, глядя на
меня с тревогой.
- Да нет, не тяжко. Скорее странно.
Городок этот.
И тихая улочка, убаюканная июльской жарой. Запах… такой вот
характерный запах лета на переломе. В нём многие мешаются. Дыма.
Сена, копны которого высятся во дворах, готовые убраться под крыши
сараев. Навоза. Свежескошенной травы, что вялится и ароматит так,
что голова идёт кругом.
Белого налива.
И карамельного, плавящегося сахара.
Варенья варили во дворах и летних кухнях. На плитах, печах или
вот просто кострах, над которыми ставили огроменные кастрюли. И
поднимались к небу сахарные дымы, растекались по улице,
переплетаясь друг с другом. И тяжёлый жаркий воздух дрожал
зыбью.
Мамка Савкина тоже варила варенье.
Самолично.
Она почему-то полагала, что кухарка не справится с этим тонким
делом, и позволяла ей выполнять разве что подсобную работу. И всё
одно ворчала, что не так та делает. Что сперва с яблок надо шкурку
снимать, а после уж разделять на части. И нарезать тонкими
ломтиками, и укладывать в тазу слоями, каждый слой пересыпая
сахаром, но так, чтоб без избытку.
И воду в варенье лить никак нельзя. А кухарка, та тоже ворчала,
что ничего-то матушка не понимает и наоборот, если воды не налить,
то сахар пригорит, почернеет, и всё варенье выйдет прогорклым.
Как я это помню?
Откуда?
Но помню же. И то, что варить начинали ещё в конце июня.
Вишнёвое. Или вот из красной смородины. Из чёрной тоже было
неплохое. И матушка как-то однажды задумала сделать княжеское, по
журнальному рецепту, обещавшему великолепный вкус. Вот только надо
было у каждой ягодки косточки удалить. Гусиным пером. Что-то аж
смешно стало. Она сидела, удаляла, ругалась, укладывая в банку
ягодку к ягодке, и заливала сахарным сиропом. А ягоды всё равно
расползлись кашей и вышел обычный джем.
