— Придется тебе потерпеть, — смеялся Иван. – Я –
единственный сын, мама долгие годы ждала меня с войны, переживала.
Теперь я вернулся, и снова живу отдельно, да еще встречаюсь с
упрямой рыжей девчонкой.
— Я – не девчонка, а лейтенант морской пехоты, — ворчала
Сара, а ее губы скользили по могучей, покрытой курчавыми волосами
груди Ивана.
— Как майор приказываю вам, лейтенант Прешис, забыть о маме
и сосредоточиться на более важных делах, — улыбнулся Иван, и они с
Сарой жарко занялись любовью…
Наверху протяжно скрипнула дверь, гулко прозвучали шаги. Иван
поднял голову и приветливо помахал Сэму.
— Кристина еще спит, — Сэм говорил шепотом, будто Кристи могла
его услышать. – Мы вчера хорошо поработали. Еще немного – и будем
готовы к новому этапу испытаний.
Сэм подошел к кофейной машине и нацедил себе чашку кофе. Тряхнул
пакет с остатками зерен, вздохнул. Кофе покупали в Хоупфул-Сити на
украденные деньги. Как и все остальное на Конечной. Когда Сэм
переезжал в Трущобы, он снял со своего счета часть денег, остальные
перевел в клинику, где в последние годы находилась его
жена—инвалид. Деньги закончились быстро. Как и у других членов его
команды – Ивана и Люка. У Кристи денег совсем не было. По закону ей
полагалось наследство от родителей, но, чтобы получить его, нужно
было вернуться в Хоупфул-Сити и пройти через руки нейрохакеров.
Сэм с чашкой в руке направился к лестнице и сел на ступени рядом
с Иваном. Посмотрел на «помятого» друга, тяжело вздохнул:
— Нам всем нужен отдых. Ресурс человеческого организма не
безграничен. Будем и дальше работать без выходных – долго не
выдержим.
— Отдыхать будем потом, — усмехнулся Иван. – Когда все
получится, устрою себе отпуск и поеду к родителям в Мексику.
— Мы с Джулией и Элизабет раньше каждый год отдыхали в Канкуне.
Белоснежные пляжи с горячим песком, бирюзовая вода, прозрачная,
нежная, будто теплое молоко. Настоящий рай.
— Сейчас этот рай уже не тот, что прежде. Война здорово
навредила экологии планеты. Пляжи полны грязи и мусора,
выброшенного океаном, курорты разрушены бомбежкой, а на развалинах
живут бродяги. Как прежде уже никогда не будет. И наш прыжок в
прошлое это не изменит.
— Мы не сможем изменить все, — вздохнул Сэм. – Но, если сумеем
спасти миллионы наших сограждан от нейрохакеров – значит, работали
не напрасно.