А я стояла посреди этого волшебного хаоса, наблюдая за работой с
открытым ртом. Столовая на глазах преображалась. Там, где прошлись
щётки, дубовые столы начинали проглядывать своим естественным
золотистым цветом. Лавки под усилиями мыльных тряпок становились
светлыми и чистыми. А пол, освобождённый от многолетнего мусора,
оказался вымощен красивым серым камнем с прожилками.
Работа шла с невероятной скоростью. То, на что у целой команды
людей ушло бы несколько дней, магия выполняла за полчаса.
Постепенно зал наполнился запахом чистоты — свежим ароматом
мыла, смешанным с запахом влажного камня и дерева. Исчез затхлый
дух застарелой пищи и грязи, его сменила приятная прохлада вымытого
помещения.
Наконец, когда последний уголок был вычищен до блеска, вся армия
уборочных инструментов торжественно выстроилась у двери. Метлы
замерли в гордых позах, щётки слегка покачивались от
удовлетворения, вёдра булькали довольно, а тряпки с мылом совершили
последний круг почёта по залу и опустились на пол.
— Спасибо, — искренне сказала я, обращаясь к своим помощникам. —
Вы проделали невероятную работу.
Предметы словно почтительно поклонились мне и неторопливо
направились обратно на кухню. Проводив их взглядом, всё ещё
поражённая увиденным. Я тяжело опустилась на ближайшую лавку,
чувствуя, как слабость разливается по телу. Видимо, использование
магии в таких масштабах отняло много сил. Голова слегка кружилась,
а в висках пульсировала лёгкая боль. Руки дрожали, но в груди
пылало чувство глубокого удовлетворения.
Я сделала это. Превратила грязную, запущенную столовую в сияющий
зал, достойный королевского дворца. И завтра орки смогут есть в
чистоте и комфорте.
Откинувшись на спинку лавки, я закрыла глаза и позволила себе
насладиться моментом. Сегодня был хороший день. Я накормила раненых
воинов, заслужила их уважение и благодарность, а заодно навела
порядок в столовой.
Когда я проснулась, за крохотным окошком всё ещё царила
кромешная тьма. Звёзды мерцали в чёрном небе, а луна висела тонким
серпом над горными вершинами. До рассвета оставалось ещё несколько
часов, но сон, увы, покинул меня окончательно.
Тело всё ещё ныло после вчерашнего магического истощения.
Слабость разливалась по мышцам, а голова была тяжёлой, словно
набитой ватой. Кое-как поднявшись с жёсткой койки, я направилась на
кухню, прихватив свечу. Там, умывшись в тазу, водой, пахнувшей
немного тиной и позавтракав остатками моей каши, я отправилась в
кладовую. И спустя несколько секунд с тоской смотрела на крохотный
кусок вяленого мяса. На горстку крупы, из которой не сварить даже
суп.