Спросил с таким видом, будто боялся, что опер сбежит с
бутылкой.
— Да без базара, как молодёжь говорит, — Седов усмехнулся.
Криминалист так в своём халате и побежал, захлопнул дверь, ключ
провернулся в скважине. Вообще не парится над безопасностью, но он
Седова знает давно. Опер поцокал языком, неодобряя сам себя, но
достал из ящика ТТ и положил на стол тряпочку с детальками, которые
взял с собой.
Номера есть, что на раме пистолета, что на затворе, они вписаны
в протокол. Но поменять бы не вышло, тот учебный ствол был уже
порядком потёртый, а этот как новенький, видно, что после
изготовления так и лежал в масле. Но что внутри — никто не скажет,
не разбирая оружие.
Он нажал на кнопочку рядом с рукояткой, магазин выпал, Седов по
одному вытащил патроны и заменил на холостые. Этим же магазином
сдвинул пружину затворной задержки сбоку, вытащил её и снял сам
затвор вместе со стволом. Ствол снял, заменил на тот, что притащил
с собой — просверлённый.
Ударно-спусковой механизм вытащил целиком, вставил свой. И
финальный штрих — заменить боёк на укороченный, чтобы не вышло
разбить капсюль. По лбу бежал пот, руки перепачканы в масле, но
опер продолжал.
Закончил и собрал всё на место. Оружие теперь к стрельбе
непригодно. Если бы ещё ствол был намертво приделан к затвору,
чтобы не было возможности его быстро снять, то Кацман вообще бы
назвал его охолощённым макетом.
Хотя, возможно, признает таким, бывали такие случаи, но в любом
случае за орудие убийства это оружие не сойдёт. Седов убрал
пистолет на место, помыл руки от масла в холодной воде, затем взял
ножик из кучи других и порезал подсохший лимон на листе бумаги.
Вскоре за дверью раздался топот, в замке загрохотал ключ,
красный Кацман влетел внутрь, держа в руке два стакана.
— Ты же резал не тем ножом с красной ручкой? — спросил он,
остановившись.
— Нет, китайским этим, — Седов показал на него.
— Ух-х, — криминалист вытер лоб. — А то на красном — расчленёнка
висит, ножик маленький, а режет как скальпель.
— Что за расчленёнка?
— Да бомжа какого-то разобрали вечером, — Кацман махнул рукой. —
Жмурика видел, он будто под пилораму упал. Или к мяснику на стол
попал. Фотки глянь, если интересно. Но лучше не смотри, скажи
спасибо, что не на твоей земле. Поэтому и выдернули меня в ночь,
главк с ума сходит из-за этого. Ну, — он показал на коньяк, —
вздрогнем?