– Слуга, блин... – Тихо бубнил я себе пол нос, искоса поглядывая
в сторону деда, который отирался неподалеку.
Он будто контролировал меня, чтоб не дай бог я не
профилонил.
Вообще, конечно, отношения у графского сына со слугой несколько
загадочные. То есть, с одной стороны Захар каждые пять минут едва
ли не лбом о пол бьётся, образно выражаясь. А с другой – может
позволить себе барина поучать.
Еще, как назло, Гром, чувствуя мою неуверенность, вёл себя
отвратительно: то дёрнет ногой, то попытается укусить за плечо. Он
определённо тестировал меня, и есть ощущение, я этот тест с треском
проваливал. Возможно, лошадь, в отличие от людей, полагалась не на
внешнюю оболочку, а интуитивно чувствовала – царь-то ненастоящий!
Ну или граф, ладно.
Вьюн, в отличие от него, стоял смирно. Однако спокойствие этой
хитромудрой лошади было корыстным. Каждые полминуты он тыкался
носом в мои карманы, и его наглючие глазки будто говорили: «Давай
сахар, и я, так и быть, постою спокойно. Нет сахара — нет
спокойствия».
Спустя бесконечно долго тянувшее время, я, наконец, закончил.
Потный, грязный и совершенно измотанный, прислонился к стене, глядя
на двух чистых и сытых коней. В этот момент я ненавидел гусарский
устав больше, чем налоговую инспекцию.
Другие офицеры тоже заканчивали свою работу. С усталым, но
довольным видом они похлопывали своих коней, переговариваясь
вполголоса.
— Ну, господа, долг чести исполнен, — громко произнёс рыжий
гусар, вытирая руки ветошью. — А душа теперь просит праздника! Не
продолжить ли нам славный вечер за бутылочкой венгерского?
Идея была встречена одобрительным гулом. Здоровья у этих гусар –
позавидовать можно. Только что наяривали коней два часа, а теперь у
них, оказывается, появилось желание прибухнуть.
Я, в отличие от остальных, ничего радостного в подобной
перспективе не видел. Моей единственной мечтой была кровать. Я уже
собирался незаметно выскользнуть на улицу, пока гусары обсуждали, у
кого могут быть запасы вина, но Ржевский неожиданно обернулся ко
мне.
— Граф! — весело крикнул он через всю конюшню. — А вы с нами?
Хватит с вас на сегодня подвигов. Вы сегодня заслужили стакан
доброго вина, как никто другой!
Я замер. Теплая, удобная постель, фигурировавшая в моих мечтах,
стремительно начала растворяться дымкой.