Пока всё внимание было приковано к этому грандиозному зрелищу, я
во главе своего эскадрона отделился от основных сил и, пользуясь
рельефом местности, скрылся в лесистой балке. Здесь, в тени
деревьев, мы двигались почти бесшумно. Контраст был невероятным:
там, на поле, бушевала показная буря, здесь же царила напряжённая,
сосредоточенная тишина.
Мы обошли холм по дуге, скрытые от глаз противника. Я выглянул
из-за деревьев, оценивая ситуацию. Сердце забилось чаще. План
сработал идеально.
Елисаветградский полк — их жёлтые доломаны и синие чакчиры ярко
пестрели на солнце — был полностью поглощён «боем» с тремя нашими
эскадронами. Они развернулись фронтом к полю, их тыл оказался
абсолютно беззащитен.
–Ну что ж... Извиняйте, пацаны... Ничего личного, только
бизнес... – Пробормотал я тихо себе под нос и осторожненько сдал
назад.
Затем обернулся к своим гусарам. Сто пятьдесят человек замерли в
тени деревьев, их лица были напряжены в ожидании. В глазах читался
азарт. Они ждали команды. Моей команды.
Я вынул из ножен свою соколиную саблю. Булатный клинок тускло
блеснул на солнце. Эх... Сейчас бы пару фоточек и в канал их
выложить...
— Господа, — мой голос прозвучал хрипло, но твёрдо, его услышал
каждый. — Тихо... сабли-и-и... НАГОЛО!
Сотня скрежещущих звуков слились в один, когда полторы сотни
клинков покинули ножны. Я поднял свою саблю, указывая на
беззащитный тыл елисаветградцев.
— За мной... В АТАК-У-У-У!
Мой крик стал детонатором. В ответ грянул оглушительный,
яростный рёв, и наш эскадрон вырвался из леса, как огненный поток.
Земля содрогнулась от одновременного удара шестисот копыт. Это была
не просто атака, это была стихия. Гул стоял такой, что, казалось,
барабанные перепонки вот-вот лопнут.
Я нёсся впереди. Ветер бил в лицо, срывая с губ крик. Алый
ментик хлопал за спиной, как крыло гигантской птицы. Мой мозг
отключился, уступив место инстинктам тела. Я не думал, я
действовал. Я чувствовал под собой каждую мышцу Грома, который
летел, вытянув шею, скачками пожирая пространство. Справа и слева
от меня неслись гусары — сплошная стена из красных мундиров,
бешеных глаз и сверкающей стали.
Елисаветградцы нас услышали. Я увидел, как их задние ряды начали
в панике оборачиваться. На их лицах сначала появилось сильное,
очень сильное удивление, которое достаточно быстро сменилось
паникой. Они видели, как из леса на них несётся условный враг, но
изменить ситуацию уже не могли. В реальном бою это – верная
смерть.