он, это не ошибка ― косится в мою сторону, и Вепрев впервые замечает здесь меня. Мог бы, но ничего не говорит. Вместо этого отвешивает и одному, и второму, а после забирает Антона на серьёзный разговор.
Господи, а если Бестужева теперь вышвырнут из команды? Или из Школы? Или и того хуже… всё это случится с ним из―за меня, да?
― Идём, ― ощущаю тёплую ладонь Макса на своей спине. Он легко подталкивает, и я не сопротивляюсь. Но как только выходим за пределы, медлю и поворачиваюсь.
Бестужев и Болконский ― оба звери, поэтому и дрались так же: каждый защищая своё. Разница между ними была лишь в том, что один зверь дикий, жестокий, а у другого в груди отчаянно бьется сердце. Вот почему губа Максима была разбита, бровь рассечена, а челюсть заметно припухла.
― У тебя кровь.
― Ерунда.
― Нужно зайти в медицинскую часть.
― Я в порядке.
― Но…
― Успокойся, эй. Со мной всё нормально.
И снова открываю рот, чтобы возразить, но передумываю, сталкиваясь с серьёзными синими глазами, выглядывающими из―под треснутой оправы.
― Твои очки…
― Ничего. Как раз на такой случай у меня дома лежат запасные.
И надо бы улыбнуться, наверное, но сил на это никаких.
― Ты не должен был.
― А как, Сонь? Знать, что он ни в грош тебя не ставит, издевается и молчать?
― Кулаки мало похожи на разговоры.
― А он только такой язык и понимает, ― сплевывает.
Злится ещё. Причём не слабо.
― У тебя есть, чем раны дома обработать?
― У матери целый шкаф медикаментов, ― усмехается, ― напичкает будь здоров.
Улыбаюсь, потому что понимаю ― Вера Павловна именно такая. Заботливая, иногда даже чрезмерно, но очень и очень милая. А ещё, безумно любящая единственного сына.
Несмотря на то, что сопротивляюсь, Болконский всё―таки доводит до дома. И я потом ещё весь оставшийся вечер прокручиваю в голове случившееся.
Я должна была предвидеть. Это было не трудно. Ещё вчера, когда Максим провожал меня до дома Бестужева, я видела его глаза. И в тот момент, когда стремглав уносилась прочь ― тоже. Он неоднократно становился свидетелем того, как мы с Антоном ругались, но сегодня впервые видел, как я плакала.
Но ведь это не единственная причина, так?
Подумать об этом не успеваю. Телефон на столике вибрирует, и я тапаю по экрану.
Даша: что сегодня произошло??
И я могла бы притвориться, что ничего (для себя в первую очередь)