Еремей невольно бросил взгляд на облепленные грязью колёса и борта телег, на усталых лошадок и возничих. Крякнул, подумав о бабьей дурости, из-за коей все потащились в непогоду, не дождавшись, когда дорогу хорошенечко подморозит, но ругать не стал. Милослава сама поймет, что жить только своим умом сложно, а то волю проявила и разогнала опытных баб, так пусть теперь пожинает плоды своей ретивости.
— Ну, приехали — и ладно, — огладив бороду, произнёс свёкор и молодая боярыня облегчённо выдохнула. Побаивалась она его и всю дорогу гадала, что он ей выскажет за самовольство с приставленными к ней доглядчицами.
— Тихо без вас, — неожиданно признался дьяк, — жизнь в доме словно остановилась.
Милослава от его слов расцвела и позабыла об усталости. Дорога и вправду вышла трудной, но сидеть в той глуши далее было тошно. Свёкор отчего-то хмыкнул и, подойдя поближе, наклонился к её уху:
— Да и Славка заскучал без тебя, — шепнул он невестке, а та зарделась и посмотрела на него счастливым глазами.
Тут уж и дьяк улыбнулся. Любо ему, что Милослава души не чает в его сыне. Он-то в своё время другую девку приглядел ему, но… сейчас уже можно признаться себе, что к лучшему получилось. Еремей подсобил роду Милославы, а они не зевали и хорошо продвинулись по приказам. Теперь везде у Еремея есть свои людишки. Должности у них не велики, но зато они берут числом и сметливы. Давеча Кошкину одного из родичей невестки посоветовал, так боярин поблагодарил за того разумника.
Еремей отошёл в сторону, пропуская Милославу с оставшимися подле неё женками в дом, а сам остался смотреть, как будут разгружать телеги. Нравилось ему, что сонная одурь сошла с дворовых, все вдруг засуетились, а потом как муравьишки организовались в движущиеся цепочки.
Кто-то покатил в дом бочонки большие и малые, другие потащили горшки, третьи с удалым уханьем взвалили на плечи мешки. На телеге повизгивали поросята, квохтали куры, гоготали гуси, а ветерок подогнал запах солёной рыбки. У боярина слюна набежала, и он крикнул старого Веденея, чтобы тот послал кого в кабак за пивом. Как раз в думе обсуждали пивной вопрос. Дьяк хлебного приказа сообщил о недороде, а когда его лаять стали, то предложил сделать продажу пива государственным делом. Выкрутился шельмец! Вот уже третий день думные бояре обсуждают, как это устроить ловчее. Разбойный приказ на дыбы встал, требуя денег, чтобы нанять больше людишек, кои будут уличать и бороться с будущими пивными неслухами.