Не теряя времени, воодушевленная девочка скинула лишнюю одежду и оставшись в одной рубашке, немедленно приступила к творчеству. Она собиралась нарисовать во всю стену дерево и лесных жителей на нём. Из охры можно было получить множество оттенков, а если добавить сажу, то будут ещё сероватые тона. А ещё можно с мелом поэкспериментировать. Этого должно хватить, чтобы получилась неяркая, но интересная фреска.
В первые дни дворовые девки постоянно искали повод, чтобы заглянуть в светёлку маленькой боярышни, посмотреть и доложить старшему боярину о том, что делает его внучка.
Поначалу в доме шушукались о рисовании Дуняши, как о баловстве, но вскоре замысел девочки стал понятен и отдельные штрихи сложились в картину, которая день ото дня становилась краше.
Теперь уже всем хотелось попасть в светёлку девочки, чтобы хоть так приобщиться к маленькому чуду. И немудрено: таких дивных и больших картинок на Руси не было. Каждая Дунина птичка и зверушка на диковинном дереве-цветке были узнаваемы, но в то же время они были не похожи на себя. Вот сова… не такая, как в лесу, а спутать её нельзя. Она кажется умной, даже умудренной! Или волчара… Где ж это видано, чтобы он на задних лапах стоял в засаде на ежа, да ещё с такой предвкушающей мордой? А тут ещё заяц косит хитрым глазом и в лапке держит часы, да не большие, как на кремлёвской башне, а махонькие.
А улыбающаяся улитка размером с ладонь? Или вот ящерка на дереве… еле разглядишь, но на голове у ней маленькая корона! И всё одним цветом… светлая охра, потемнее, ещё темнее и сероватая... Дивно! Невозможно без ярких красок создать красоту, но вот же она и глаз не отвесть!
А главное, стоишь-смотришь, а на душе покойно и никуда уходить не хочется. Из окошка свет льётся и листочки на дереве словно бы живые. Стоишь, смотришь-смотришь — и вдруг замечаешь что-то новое: вон же в корнях дерева мышка с узелком в руках, а в стороне под ворохом упавших листьев крот в смешном колпаке. Бежишь к матушке-боярыне, чтобы похвалиться своей глазастостью, а там узнаешь, что другие гусениц в европейских чепчиках разглядели, и в верхних ветвях солнышко прячется с отеческой доброй улыбкой.
Дуня рисовала две недели и все дни домашние обсуждали её картину. Иногда ей помогала Маша. Девочка с трепетом брала кисть и прорисовывала листочки, как учила сестра, а потом подолгу смотрела на них, удивлялась, что она смогла сделать так красиво.