Еремей поджал губы, вспомнив о поведении думных бояр, но оттаял, проводив взглядом понёсшуюся в дом Дуняшу. Вот ведь, грамотку ему из имения отписала, как надлежит любимому дедушке обустроить её будущую светлицу! И подарочек сладкий прислала. Кому сказать — не поверят! Сама в два вершка, а сумела повелеть и одновременно подластиться, да так, что не откажешь. Но дивно не токмо это, а само её пожелание по-своему обустроить девичью светлицу. Откуда что берётся в её головушке?
Дуня неслась наверх, подобрав полы рубашки, сарафана и опашня. В этом году она должна была единолично занять светёлку. Вбежав в девичью комнатку, она огляделась. Позади послышалось дыхание запыхавшейся Машки, а потом её аханье:
— Ах, какие большие окошки! Ты же замерзнешь! А стена… какая белая! Но зачем тебе?
Дуня расплылась в довольной улыбке. Дед сделал всё так, как она написала ему. Два крошечных окошка увеличили в высоту на один венец и почти вдвое в ширину. По мнению Дуни они всё равно оставались маленькими, но на большее дед не согласился бы, хотя бы потому, что нельзя превзойти размером окошки в княжьем тереме. Твердых правил на этот счёт нет, но ни к чему соперничать с сильными мира сего!
Окна сделали двойными, правда, вместо стекла стояла слюда, но все равно это было прекрасно! А одна из стен была оштукатурена, как в церкви.
— Что малое окошко, что большое для мороза без разницы, — ответила Дуня сестре. — А вот темнота глазам помеха.
— Ты же не будешь здесь вышивать, — фыркнула Мария, подходя к белоснежной ровной стене и с благоговением проводя по ней рукой.
— Зато буду рисовать!
— Рисовать? Ты придумала новые рисунки для вышивки?
— Нет.
— Но… — девочка растерялась, а Дуня рванула к деду, чтобы спросить, купил ли он кисти и краски.
Еремей велел обождать внучке в общей горнице, а сам сходил на мужскую половину и, вернувшись, вручил девочке горшочек с охрой. Ему приятно было увидеть радость Дуняши, но он вынужден был пристрожить её:
— Отец Варфоломей сказал, что задуманное тобою — баловство, и он придёт посмотреть, что ты там намалевала.
— Спасибо, дедушка! — ничуть не переживая по поводу брюзжания отца Варфоломея, выкрикнула Дуня и поскакала по лестнице скорее к себе, прижимая горшочек к груди.
Ей не терпелось начать украшать стену. А что дед раздобыл только охру, то ничего. Обойдется она без киновари и сурика, здоровее будет. Разве что сажа пригодится, но её лучше попросить наскрести Любашу.