— Прошу, — сказал я, пропуская Катю вперёд и ставя её сумку у
шкафа. — Ну как?
Она медленно обвела взглядом комнату, потом повернулась ко мне,
сверкая широкой улыбкой.
— Прекрасно, Серёжа. Это и правда в разы лучше, чем у маминой
подруги. Уютно и тихо.
Она подошла, обняла меня за талию, прижалась щекой к груди. Я
обнял её в ответ и погладил по спине.
— Располагайся, — проговорил я негромко. — Отдохни после дороги
ну или прогуляйся по городу. А мне уже в училище пора.
Катя немного отстранилась, положила руки мне на грудь и
посмотрела снизу вверх своими изумрудными глазами.
— Спасибо, — прошептала она, улыбаясь. — И не опаздывай завтра,
— добавила она и шутливо погрозила пальчиком.
Я деланно возмутился, округлив глаза:
— К тебе? Никогда! — Я наклонился и поцеловал её. — Ровно в
шестнадцать тридцать я буду здесь. После театра погуляем по
вечернему городу?
Катя кивнула.
— С удовольствием. Буду ждать тебя, — она улыбнулась, и в этой
улыбке было столько тепла и доверия, что на душе стало светло.
Я положил ключи от номера на столик, ещё раз окинул взглядом
номер — всё в порядке, — и вышел в коридор, плотно прикрыв за собой
дверь.
По дороге к лифту я мысленно переключался на училищные дела.
Предстоял вечер работы.
***
Обратно в училище я поехал на трамвае. Весенний ветерок гулял по
салону, солнце клонилось к закату, окрашивая сталинские высотки в
золотистые тона. В голове, поверх шума колёс и разговоров
пассажиров, уже прокручивались пункты плана для будущего
кружка.
По прибытии в училище, всё свободное время после лекций и перед
отбоем я посвятил именно этому вопросу. Сидел в ленинской комнате,
окружённый конспектами, уставами и методичками.
План рождался не на пустом месте. Я уже знал слабые места
многих: у кого проблемы с аэродинамикой, кто путается в радиоделе,
кто формулы штурманские не может запомнить. Задача была не просто
«провести дополнительные занятия», а организовать систему
взаимопомощи. Нужно было разбить отстающих ребят по проблемным
темам и назначить более сильных ребят кураторами, а также составить
график консультаций. И главное — найти стимул, кроме страха перед
нарядом вне очереди.
Я писал чётко, по пунктам, без воды. Каждую идею подкреплял
практическим обоснованием. К полуночи черновик был готов.
Оставалось переписать начисто утром, перед занятиями.