Пора и мне вступить в общение. Я сделал шаг вперёд, и толпа
мгновенно затихла. Почувствовал, как сердце набирает ритм. Не от
волнения, нет, я давно разучился волноваться перед публикой, а от
предвкушения. Очередной ход в моей партии.
— Это действительно так, что я стал независимым графом и получил
автономию, — начал говорить, намеренно понизив голос, заставляя
людей податься вперёд, чтобы лучше слышать. — Но я её не украл, а
так решил суд земельных аристократов.
Сделал паузу, оглядывая лица в толпе. Они впитывали каждое моё
слово, как сухая губка — воду. Некоторые кивали, соглашаясь, другие
сохраняли нейтральное выражение, но внимательно слушали. Никто не
возражал.
— И вот я приезжаю домой и что вижу? — продолжил, намеренно
усиливая интонацию, вкладывая в голос негодование. — Около моих
земель солдаты, словно я какой-то враг. Мои люди страдают.
Заметил, что некоторые имперские офицеры переглянулись, явно
недовольные тем, как разворачивается ситуация. Один из них, с
нашивками жандармерии, не выдержал:
— Ты сам виноват! — заявил он, выступая вперёд. Его лицо
побагровело от злости, ладонь сжимала рукоять пистолета так сильно,
что костяшки побелели.
— Виноват... — хмыкнул я, позволив себе лёгкую усмешку. — И в
чём же? Есть решение суда? Или это голословные обвинения? Какие-то
доказательства? — обвёл взглядом толпу, прежде чем нанести
последний удар. — Их нет.
Эти слова были, как искра, брошенная в бочку с порохом.
— Да! — тут же взорвалась толпа, десятки голосов слились в
единый мощный рёв. — Нет доказательств! Голословно! Граф прав!
Я видел, как жандарм, выкрикнувший обвинение, побледнел и
отступил назад, почувствовав настроение народа. Его коллеги
сомкнули ряды, готовясь к возможным беспорядкам.
— Интересная ситуация у нас выходит, — продолжил, когда первая
волна возмущения немного утихла. — Я враг, против меня выдвинули
армию.
Намеренно сдержал улыбку, хотя внутри разливалось удовлетворение
от того, как легко всё идёт по плану. Рана в боку снова дала о себе
знать, и я непроизвольно поморщился.
— И вот нападение монстров. И что делают армия, Служба
безопасности империи, жандармы?
Обвёл взглядом площадь, останавливаясь на каждом представителе
упомянутых структур. Они неловко отводили глаза, некоторые смотрели
в землю, другие делали вид, что не слышали вопрос. Повисла тишина,
такая звенящая, что, казалось, можно было услышать, как падает
пыль.