Белая скатерть трепетала на лёгком ветру, серебряные приборы
сверкали в утреннем свете. Бокалы из тонкого стекла, корзина с
фруктами, несколько бутылок лучшего вина, которое можно было найти
в этом городе
Налил себе в бокал и наслаждался утром под солнышком. Уже осень.
В тени прохлада, но на солнце ещё достаточно тепло, чтобы сидеть
без верхней одежды. Глубокий глоток терпкого вина приятно обжёг
горло. Я прикрыл глаза, вдыхая аромат напитка, смешанный с запахами
осенних листьев и утренней свежести.
Проверил своих монстров под Енисейском. Ничего себе, они уже и
гнёздышко себе свили. Мысленно потянулся к ним, ощущая каждого как
продолжение собственного тела.
За час до назначенного времени услышал крики и шум. Улыбнулся.
Первые кордоны не выдержали напора. А вот и первый гость идёт. Я
выпрямил спину, расправил плечи, поправил воротник. Поднялся, чтобы
встретить его стоя. Из переулка показались очертания тела.
Солнечные лучи осветили фигуру, заставляя ткань платья сиять в
утреннем свете.
Бежевое платье чуть ниже колена, жемчужное ожерелье, облегающее
шею, как изящный ошейник. Пояс, который подчёркивал тонкую талию,
создавая почти неестественный силуэт песочных часов. Красная губная
помада на полных губах и маленькая, но элегантная сумочка того же
оттенка. Каждая деталь её образа продумана так же тщательно, как
любой шаг в моей стратегии.
Женщина плыла ко мне, словно корабль под полными парусами.
Мамочка прибыла раньше остальных, как я и думал. Всё-таки она
родственница, и даже в её тёмной душе должно быть что-то вроде
любопытства.
Василиса виляла бёдрами и направлялась к столу с таким видом,
будто это она его накрыла для меня. Её каблуки стучали по брусчатке
площади — чёткий, размеренный ритм, похожий на тиканье часового
механизма, отсчитывающего время до взрыва.
Остановилась почти рядом со мной. Расстояние между нами — ровно
столько, сколько нужно, чтобы держать психологический контроль, но
не выказывать открытой враждебности.
— Сын! — кивнула мне женщина.
— Василиса, — ответил, намеренно называя её по имени. Эта
маленькая деталь — первый камешек в конструкции психологического
давления, которую я начал строить.
Меня осмотрели ещё раз — оценивающий взгляд, скользнувший от
ботинок до макушки. Василиса слегка сощурилась, словно прикидывая
мою стоимость на каком-то внутреннем рынке.