— По матери. Я не была замужем.
— Но родили сына от главного архимага.
— Почему бы и нет? — она сверкнула глазами. — Где он? Я должна
его увидеть!
— Позже я его обязательно позову.
Марк закашлялся, ловко скрыв свой смех, и сразу же получил в
свой адрес строгий взгляд.
— Данные Соколова, как отца внесены в регистрационную карточку
Ильи Алексеевича?
Блохина замялась. Я уже решил, что всю эту историю она выдумала
для своих родителей, которые, скорее всего, были не в восторге, что
дочь принесла в подоле. Тогда мое имя звучало не так грозно, но уже
было известно. За всю мою карьеру мне приписывали много поступков,
которых я даже не совершал, если составить список моих мифических
бастардов, то он займет не одну страницу.
— Да, записан, — вдруг ответила Блохина.
— И господину архимагу вы так ничего и не сообщили? Он живет,
без семьи, без детей, а тут такая радость!
— Вы же знаете его, — ее голос опустился до шепота. — Страшный
человек! Убийца на страже короны. От одного его вида молоко
портится, да растения сохнут.
Плохо, что в момент, когда она это сказала, Марк глотнул чай.
Теперь благородный напиток оказался на его брюках и ковре. Я
покачал головой, снова переключившись на Блохину.
— Так как вы познакомились с господином архимагом?
— На танцах при дворе, — она потупила взор.
— Тамара Юрьевна, вы же понимаете, что мы все равно проведем
ритуал распознания крови? Как думаете, что он покажет?
Блохина молчала, сминая тонкими пальцами полу плаща.
— Правду, Тамара Юрьевна, он покажет правду. Илье давно пора
было сказать, кто его отец на самом деле. И не морочить ему
голову.
— Но Алексей правда его отец, — она подняла на меня глаза, в
которых стояли слезы. — Я его хорошо запомнила. Был осенний бал, на
мне было платье персикового цвета и изящным вырезом. Подошел
мужчина, статный, красивый, с черными длинными волосами.
Представился главным, тогда еще главным магом, Алексеем Соколовым.
Вскружил мне голову, а потом... Потом я быстро уехала обратно в
деревню и постаралась забыть его. Но вот как все обернулось.
Мальчику нужно образование...
Она все говорила, а я сжал подлокотник кресла до белых костяшек.
Почему, как только я натыкаюсь на сущую ерунду, она так и норовит
раздуться до глобального скандала?! И кому, черт подери, кому
пришло в голову представиться моим именем?!