— Пьяная, что ли? — охнула
Степанида. — А с виду порядочная такая, интеллигентная деваха.
— Да что вы, — отмахнулся я. —
Трезвая. Каблучком зацепилась и не удержалась.
— А я вот всегда говорил: неча доче
таскать обувку на таких каблучищах. Ишь ты, вырядится в своем
городе и цокает, что твой конь подкованный, — с ходу включился
Николай Васильевич.
— Ты, Коля, помолчал бы, — строго
велела баба Стеша, поправила узел платка, прищурилась, окинула меня
строгим взглядом и уверенно выдала. — Не завтракал, поди.
— Отчего же, перекусил, — заверил я
бабу Стешу, начиная потихоньку заводиться.
Характер у Егора, конечно, добрый и
почти всегда покладистый, но мой-то никуда не делся, вместе со мной
переселился в чужое тело. И на мой характер ситуация сильно
затягивалась.
— Так что, я беру мотоцикл, Николая
Васильевич?
— Фельдшерку вызвал? — заботливо
поинтересовалась Степанида Михайловна, хитро блеснув глазами.
— С утра пришла, — заверил я,
старательно не глядя на любопытную всезнающую соседку.
О том, что ко мне вечером приехала
гостья, знало все село. Что Лизавета моя бывшая, думаю и эта весть
разнеслась по домам буквально через час. Что между нами с Гринёвой
проскочила искра, уверен, заметили если не все, то самые глазастые.
И эту команду глазастых возглавлял Митрич с женой своей и с
заклятой подругой семейства Беспаловых Степанидой. Так что и хитрый
блеск, и вопрос с подоплекой я заметил, но комментировать не
стал.
— Пойдем что ли, выведу коняшку, —
предложил Николай Васильевич, сообразив, что дорогая женушка сейчас
развернет полноценную атаку на меня.
Я искренне обрадовался словам
соседа, потому как терять полчаса на расспросы и прочие ахи-вздохи
не хотел. К тому же у меня в доме остались две женщины, откровенно
не любящие друг друга. Членовредительства, уверен, не случится, но
на словах всякое может произойти. Язык у Бариновой очень резок. Да
и Оксана, при всей своей вежливости, за словом в карман не полезет,
если Лизавета перейдет все границы.
— Ну, поезжай. Потом в ворота
загонишь, как справишься, — велел Николай Васильевич, вручая мне
ключи.
— Понял, принял, — я кивнул, легко
оседлал железного коня, привычно жестом врубил зажигание, выжал
сцепление, выехал со двора. Через минуту уже стоял возле своего
дома. Заглушил мотор и пошел выпроваживать незваных гостей.