— Беседой тоже будет полезно
скрасить путь, — благосклонно склонила голову наставница. — О чем
вы бы хотели поговорить?
— Расскажи еще раз про… — я на
мгновение задумалась, — про князя Ян Нина.
Личность императора меня
интересовала гораздо сильнее, нежели какого-то князя. Но
расспрашивать про виновника мероприятия было безопаснее — про
своего жениха Тяньлин и так должна быть осведомлена. К тому же с
князем мне точно придется столкнуться. Так что сначала разузнаю про
Ян Нина, а потом постараюсь перевести разговор на императора… имя
которого мне пока неизвестно.
— Князь Ян Нин только вернулся с
севера, его не было в столице более десяти лет. — В речи наставницы
сквозило нескрываемое презрение. — Поместье князя в упадке. Банкет,
достойный императора и нашего господина, он бы точно организовать
не смог. Во всяком случае, в короткие сроки.
Даи не принимала участия в беседе. С
тех пор, как задернула шторы, она даже не пошевелилась — хотя
прошло не меньше получаса. Ее веки были опущены, пальцы вцепились
складки платья. Она казалась напряженной, как сжатая пружина. Зря я
все-таки сделала Даи приближенной служанкой. Наставница права, эта
работа ей не подходила. К тому же меня мучила совесть, что я из
эгоистических соображений решила подвергнуть риску жизнь
девушки.
— А что еще известно про князя Ян
Нина, — спросила я. — Чего не было в досье?
— Говорят, он грубый солдат. Дикарь,
— поморщилась Фань По. — Десять лет провел среди северных варваров.
Его отправили на север еще мальчишкой, так что ни нормального
воспитания, ни образования он получить не сумел…
Повозка вдруг дернулась и резко
остановилась. Фань По вскрикнула, ударившись виском о резную
перекладину, и беззвучно осела на подушки. Меня швырнуло вперед,
ладони больно впечатались в пол. Вместе со мной на пол полетела
корзина с походной посудой и закусками. И только Даи удержалась на
лавке.
— Черт… — вырвалось у меня.
Снаружи раздались крики. Испуганное
ржание лошадей. Звон оружия.
Неужели засада?..
Даи выхватила шпильку из прически.
Выражение ее лица неуловимым образом переменилось, испуг и
покорность исчезли из взгляда. В лучах солнца, пробивающегося
сквозь занавеси, сверкнул клинок, который не мог быть обычной
заколкой. С хищной грацией, невозможной для обычной служанки, она
бросилась на меня.