- Кто такие? – Голос молодого
человека звучный, чёткий, привыкший к повиновению. – Куда путь
держите?
Пётр делает шаг вперёд, низко
кланяясь. Остальные, включая Мишку, тут же повторяют за ним.
- Милости просим, батюшка, —
начинает Пётр, стараясь, чтобы его голос не дрожал. – Плотники мы,
господин честной. Из-под Коломны. В Москву идём работы искать. В
деревнях нонче… — он тяжело вздыхает, — совсем худо. Строек нету.
Хлеба нету. Денег – и говорить нечего. Вот и тянемся в столицу,
авось там прокормимся ремеслом своим.
На лице молодого человека мелькает
тень. Что-то похожее на неудовольствие, досаду. Брови чуть
сдвигаются. Но это лишь на мгновение. Он быстро берёт себя в руки,
и его лицо вновь становится спокойным, непроницаемым. Парень
кивает, как бы про себя.
- В Москву… — повторяет он
задумчиво. Потом смотрит прямо на Петра. – Ситуация сия…нехороша.
Понимаю. Постараюсь исправить.
Слова звучат твёрдо, с уверенностью
человека, знающего, что его воля – закон. Пётр осмеливается поднять
глаза.
- Батюшка…А кто вы будете, коли не в
укор? – спрашивает он робко.
Молодой человек смотрит на него, и в
его глазах появляется что-то новое – не то вызов, не то удивление,
что его не узнали. Он выпрямляется ещё больше.
- Я – Алексей Михайлович, — говорит
юноша просто, без пафоса, но так, что слова падают, как камни. –
Царь.
Тишина. Кажется, даже ветер перестал
шуметь в листве. Пётр чувствует, как ноги подкашиваются. Он падает
на колени рядом с остальными, которые уже лежат ниц дрожа.
Низенький плотник что-то всхлипывает. Мишка замер не дыша. Царь!
Сам государь! И они вот так, в пыли, перед ним…
- Встаньте, — приказывает Алексей
Михайлович. Голос его теперь звучит чуть мягче. – Не к лицу
работным людям так унижаться.
Плотники с трудом поднимаются,
отряхивая колени, не смея поднять глаз выше царских сапог.
- Когда в Москву придёте, —
продолжает царь, — идите прямо в Кремль. К Спасским воротам.
Скажите страже, что вас ждёт государь Алексей Михайлович и он вас
велел пропустить. Поняли?
- П-поняли, государь… — глухо
отзывается Пётр, снова кланяясь.
- Мне надобно будет с вами
поговорить, — добавляет царь. – О положении дел в уездах. О нуждах.
И…работу дам. Хорошие руки, мастеровитые – в столице нужны, да и
дворцу плотники требуются постоянно.
Государь делает едва заметный знак
рукой. Его суровый путник достаёт из-за пазухи небольшой кожаный
кошель и протягивает Петру. Тот берёт его дрожащими руками.