Слушаю, мерно постукивая пальцами по
подлокотнику. Идея с реками кажется единственно верной в этой
ситуации. Быстро, относительно дёшево, а потенциал огромный. Почему
только сам не додумался? А что, прямо обязан всё знать?
- Хорошо, — решаю. – Начинаем с
Волги. Фёдор Михайлович выдели деньги Чистому. Знаю, что их мало.
Найди, выкрутись, но предоставь минимум, необходимый для самого
срочного. Надо привести в порядок имеющиеся порты. Починить,
расширить их. Кроме того, надо построить несколько простых, но
надёжных пристаней на ключевых путях. Не помешает подготовить
дополнительные склады для товаров. Это первоочередное.
Смотрю на Ромодановского и
Долгорукого.
- Григорий Григорьевич и Юрий
Алексеевич! Вам тоже придётся включиться. Выделите людей.
Необходимы постоянные гарнизоны в портах и на пристанях, а также
мобильные отряды на стругах для патрулирования. Разрешаю
разбойников ловить и вешать без суда у всех на виду. Сейчас
безопасность на реках – важнейшая задача. Купцы не должны бояться
везти товар даже без охраны. Грузы пойдут по реке, — получим
быструю прибыль.
Все кивают. Аргументы царя выглядят
железными.
- Что касается внутренних пошлин…У
нас вроде одно государство, а зачем тогда их столько? Нет, убираем
всё и взамен вводим единую пошлину для внутренней торговли. Будут
ворчать на местах по поводу потери денег, ответим, теперь мы
наводим порядок с пристанями и охраной, а с них ответственность
снимаем. Толку всё равно нет…Никаких поборов на местах не
допускать. Кто попробует продолжать брать, — наказание суровое.
Хитрово проследишь?
- Прослежу, государь, — тихо, но
чётко отвечает глава приказа Внутренней Безопасности.
- Теперь связь, — продолжаю, меняя
тему. - Тревожит южная граница. Алмаз Иванович, ты же и за гонцов,
и за почту отвечаешь. Как здесь обстоят дела? Если крымские татары
прорвутся, а мы в Москве узнаем через месяц, то будут и жертвы, и
огромные убытки. Что можно с этим сделать?
К моему удивлению, лицо главы
приказа озаряется робкой, но искренней улыбкой.
- Государь, тут…тут намечается
улучшение. Постепенное, но верное. Мы…мы вводим новшество. Пытаемся
наладить.
- Новшество? – настораживаюсь, не
ожидав услышать такое. – Какое?
- Голубиную почту, государь, —
выпаливает Чистой.
В зале на несколько секунд
воцаряется тишина, а затем раздаётся сдержанный смешок. Даже
суровый Долгоруков удивлённо поднимает бровь, а Морозов так вообще
смотрит на Чистого, как на юродивого.