*— Где я? — голос прозвучал хрипло, чужим.*
*— В госпитале. Вас привезли неделю назад. Контузия
тяжелая.*
*Контузия. Значит, война. Но какая война? И кто он такой?*
*— Как меня зовут? — спросил Воронов.*
*Медсестра удивилась:*
*— Николай Сергеевич Воронов. Майор. Это же в документах
записано.*
*Имя ничего не говорило. Пустота в голове — ни лиц, ни событий,
ни воспоминаний.*
Виктор остановился, отпил чай. Писать о потере памяти было легко
— он сам чувствовал себя человеком без прошлого. Виктор Краснов
умер в пустыне, Алексей Громов родился в московской квартире.
*Врач пришел через час. Пожилой мужчина с добрыми глазами.*
*— Ну что, майор, как дела? Голова болит?*
*— Доктор, я ничего не помню. Совсем ничего.*
*— Ретроградная амнезия, — кивнул врач. — После такой контузии —
обычное дело. Память может вернуться постепенно.*
*— А может не вернуться?*
*— Тоже может быть. Но не расстраивайтесь. Главное — вы
живы.*
*Живой, но без прошлого. Человек, начинающий жизнь с чистого
листа.*
Интересная параллель. Виктор тоже начал с чистого листа — только
не от контузии, а от перевоплощения.
*Через месяц Воронова выписали. Дали справку об инвалидности,
документы, немного денег. И отправили в мир, о котором он ничего не
знал.*
*Москва встретила его шумом и суетой. Люди спешили по делам,
трамваи звенели, где-то играл духовой оркестр. Жизнь, полная смысла
для других и пустая для него.*
*В военкомате дали адрес — комната в коммуналке на Сретенке.
Бывшая квартира, теперь жилье инвалида войны.*
Виктор писал быстро, не отрываясь от листа. История развивалась
сама собой — человек без памяти пытается найти себя в незнакомом
мире.
*Соседи по коммуналке рассказывали о его прошлом:*
*— Хороший был мужик, — говорила тетя Дуся. — Тихий, вежливый.
Перед войной учился где-то.*
*— В педагогическом, — уточнил сосед Петров. — Учителем хотел
стать.*
*— А на фронте командиром был, — добавила Дуся. — Награды
имел.*
*Чужая биография. Воронов слушал рассказы о себе, как о
постороннем человеке.*
Звонок телефона прервал работу. Виктор нехотя снял трубку.
— Алло?
— Лешенька, это мама. Ты обедать будешь?
— Нет, мам. Работаю.
— Опять не ешь? Так нельзя, здоровье испортишь.
— Потом поем.
— Ладно. Но хотя бы чай пей.
Анна Петровна повесила трубку. Заботливая женщина, любящая мать.
Жаль, что не родная.