Я всего лишь Григорий Печорин, который только и занимался пока в
своей жизни тем, что разрушал чужие судьбы. Да и свою тоже. Пока
лежал с ноющей головой, я нашел и прочитал его дневник. Там
оказались разрозненные записи. К тому же, они имели больше
философский характер и не были прямым хронологическим описанием
событий. Но я все-таки кое-что понял о своем предшественнике в этом
теле, которое мне досталось так неожиданно.
Разочарование и скука постоянно преследовали его. Впрочем, я
знал еще из книги Лермонтова, что Печорин часто размышлял о
бессмысленности своего существования, задавался вопросами о цели и
смысле жизни. И эта внутренняя пустота, наполненная лишь эгоизмом и
цинизмом, толкала его на поиски новых впечатлений и острых
ощущений, будь то любовь, путешествия или опасные приключения.
Печорин легко манипулировал окружающими ради удовлетворения
собственных желаний и амбиций. Я помнил, как он вмешался в жизнь
контрабандистов лишь ради праздного развлечения.
С одной стороны, Печорин был умен и образован, обладал
остроумием и наблюдательностью, а также способностями к самоанализу
своих чувств и мотивов. С другой стороны, эти же качества делали
его холодным и бесчувственным циником. А все его отношения с
женщинами — это была лишь игра, в которой Печорин манипулировал
чувствами красоток, как, например, поступил он с княжной Мэри.
Только лишь с Верой он переживал нечто более глубокое, но его
внутренняя разрушительная сила не позволяла ему составить прочные
отношения и с ней.
Что же касается участия Печорина в дуэли с Грушницким, то мне
казалось, что и это была не столько попытка защитить свою честь,
сколько способ что-то доказать самому себе. Однако, даже победа в
этом деле с глупым убийством знакомого человека не принесла
Печорину никакого удовлетворения, напротив, только неприятности и
муки совести. И это он еще легко отделался. За дуэль могли и в
рядовые разжаловать, а то и в Сибирь сослать...
Я уже понимал, что события из его жизни, отраженные в найденном
дневнике, а, следовательно, теперь и из моей, остались в прошлом.
Но, кое-что из того, что было описано в книге у Лермонтова, еще не
свершилось. Никакой пока Бэлы и никакого пока Вулича Печорин, судя
по всему, не встречал. Так что, они, похоже, еще встретятся на
жизненном пути. Уже со мной, а не с прежним Печориным. Но, теперь у
меня хотя бы появились шансы что-то исправить. Или сделать все еще
хуже, как повезет.