Всегда интересовало, их столько, чтобы сохранить девичью честь? Потому что любой, кто полезет девице под юбку, просто заблудится в количестве ткани.
Но пора было возвращаться и, последний раз взглянув на себя в зеркало, я вышла в гостиную. Где та служанка, что повыше — надо бы уже узнать их имена, — предлагала Оллэйстару… Ориану всю глубину своего декольте.
— Надеюсь, я не заставила тебя скучать.
Тебя! Оллэйстару! Рианы, за что мне всё это веселье?
— Госпожа Олиена скрасила мой досуг, — хмыкнул Ориан.
А эта дурочка, счастливая оттого что целый Оллэйстар повёлся на её прелести, соблазнительно прошествовала к выходу. Задом. Склонившись так, что даже я оценила вырез и то, что почти вывалилось из платья. Я, но не Ориан, с которого мгновенно слетела маска бывалого бабника, стоило Олиене — теперь я знаю, как её зовут, — выйти за дверь.
— Прекрасно выглядишь, — кивнул он и взял чашку тончайшего миерского ала́та. — Советую идти к Торнграву в чём-то подобном, старик оценит.
— Старик?
Если неприятности не избежать, стоит попытаться получить от неё удовольствие. Поэтому я устроилась в кресле напротив Ориана и постаралась максимально отгородиться от грядущего.
— Разве нет? Алеку сто пятьдесят восемь, даже если выглядит он как я. Ты не знала, у кого собираешься учиться?
— Знала, но до этого как-то не соотносила.
Высокий бокал скользнул в руку без участия мозга. Тёплое молоко с пряным травяным привкусом согрело изнутри. Пусть оно сластило, чего я не люблю, но успокаивало нервы и желудок. Последнему придётся особенно туго, если Торнграв окажется любителем дворцовых ужинов, ведь мне придётся его сопровождать. В то время как перемену из пятнадцати блюд выдерживал не каждый.
А молоко получалось профилактикой, которая, как известно, уже половина лечения.
— Я всё ещё не поблагодарила, — без улыбки подняла глаза, — за ту ложь перед Торнгравом. Это очень много для меня значит, больше, чем можно представить. Спасибо… тебе. Если бы не ты, собирать мне вещи и отправляться на все четыре стороны.
Ориан легко пожал плечами.
— В своих планах Лориан думает о масштабном, нередко забывая о том, что мимоходом ломает чужие судьбы. Это его право и его обязанность, ведь хорошему человеку трудно быть императором. Я же по мере сил смягчаю удар. — Ориан нашёл взглядом монструозного грифона. — Когда считаю это необходимым.