— Куда нас занесло? — спросил сам у себя.
— ДОМ! — ответил Торс.
Одно слово. Короткое, простое. Но в нём было столько эмоций,
сколько я никогда не слышал от молчаливого здоровяка. Радость,
облегчение, благодарность, надежда — всё слилось в этом
единственном восклицании.
Мир замер.
Звук собственного дыхания оглушал. Сердце колотилось так громко,
что казалось, его слышно на всю поляну. Я уставился на Торса,
моргнул раз, другой, третий. Встряхнул головой. Проверил слух —
может, что-то не так со мной после всех передряг в изнанке?
Нет. Я слышал правильно.
Торс. Этот молчаливый бугай. Говорил.
Слова. Настоящие, живые слова вылетали из его рта.
— Чё, Торс? — Мой голос прозвучал хрипло, неуверенно. — Ты... ты
говоришь?
Я сам не узнавал свой тон. Обычно я говорил с каменным
спокойствием, с толикой сарказма. А сейчас звучал как ребёнок,
который увидел чудо.
Торс медленно повернул голову в мою сторону. Его глаза смотрели
прямо на меня. В них читалось что-то новое — облегчение? Радость?
Боль? Трудно было понять.
— Да, — басистый голос прозвучал снова.
Одно слово. Короткое, простое. Но оно перевернуло мой мир.
Охренеть. Просто охренеть.
Ноги подкосились. Я сел прямо на траву, не в силах стоять. Потёр
лицо ладонями, словно пытаясь стереть галлюцинацию. Но когда убрал
руки — Торс по-прежнему стоял передо мной. По-прежнему смотрел.
По-прежнему мог говорить.
Все проблемы — хрень с кольцом Аркана, разрушающаяся двенадцатая
терра, Хранитель изнанки, потерянная сила — всё это вдруг стало
вторичным. Как будто кто-то нажал на паузу в этом безумном мире и
сказал: «А теперь подумай об этом»
Единственное, что имело значение в эту секунду — Торс
заговорил.
— Ты всё это время мог говорить? — Голос дрожал. Чёрт возьми,
когда я последний раз так терял контроль?
Торс медленно покачал головой. По его щекам стекали слёзы —
прозрачные дорожки на лице, грязном от пыли и копоти двенадцатой
терры.
— Нет, — ответил он тихо.
Слёзы. У Торса. Первый раз за всё время знакомства я видел этого
железного бугая плачущим. Он, который без эмоций ломал кости
врагам, крушил черепа, сносил головы. Плакал.
— Так, ещё раз, — я сделал глубокий вдох, пытаясь собраться.
Воздух в лёгкие шёл тяжело, словно забыл, как дышать. — С
двенадцатой терры мы прошли через столько дерьма, что впору его
лопатой хлебать. Через Чёрный рынок, аномалии, тварей, патриархов.
И ты всё время молчал. А сейчас заговорил?